Мария Шабанова - Одной дорогой

Асель была в полной растерянности и не знала что и думать, и ситуация очень ее пугала. Оглянувшись еще раз, она пошарила по кустам и скоро нашла тубус, по которому так тосковал Оди, и хотела уже было проверить, в самом ли деле там хранились его деньги, как вдруг услышала звук шагов, приближающихся с противоположной стороны поляны.

Когда рыжий крепкий беретрайец вышел на открытое место, Асель уже сидела в кустах, натянув тетиву до самого уха и нацелив стрелу на незнакомца. Он кружил по поляне, словно выискивая что-то, и, внезапно остановившись, посмотрел прямо в ту сторону, откуда за ним следила Асель.

— Ах вот ты где, зараза, — проговорил он и двинулся к степнячке.

Когда она уже была готова спустить стрелу, незнакомец внезапно остановился и, наклонившись, поднял небольшую лопату с коротким черенком, которую, очевидно, и искал.

— И почему бы этому глухому лодырю было самому не пойти и не поискать свою лопату? А то если искать, так сразу Вихат, — развернувшись, он плюнул на землю и ушел туда же, откуда пришел.

На висках Асель выступил холодный пот. Однако она быстро справилась с испугом и, собрав воедино все факты, решила, что эта рыжая бандитская рожа явно имеет прямое отношение к ее делу, и что за ним надо проследить. Закинув тубус за спину, чтобы не забыть его повторно, она двинулась вслед за незнакомцем. Благо, день был ветреным и громкий шелест листьев скрадывал ее легкие шаги, а постоянное колебание густого молодняка и кустарников не выдавало ее присутствия.

Через некоторое время беретрайец нагнал своих товарищей, которые продирались сквозь чащу в направлении того же ручья, по которому Асель вела своих подопечных. Сейчас она была уже абсолютно уверена в том, что эти люди тоже пришли за их головами. Она быстро посчитала охотников — пятеро, включая того, за которым она шла, все здоровы и отлично вооружены. С каждой секундой она все отчетливее чувствовала, как ее планы тают, словно голубая дымка, но насколько все плохо, она поняла, когда обернулся один из них — рослый саметтардец с безобразным шрамом на всю щеку. У Асель похолодело внутри: «Что? — Думала она. — Он жив? Но как? Я не видела его пять лет… Мне казалось, что он погиб вместе со своей бандой. Но, черт возьми, это действительно он, эту физиономию я ни с чем не спутаю. Дело дрянь».

Сломя голову Асель кинулась к Сигвальду и Оди, которые, по ее расчетам, находились в паре сотен нарлахов от того места, куда через несколько минут выйдет человек, так испугавший обычно бесстрашную степнячку. Вернувшись, она с облегчением нашла парней там же, где и оставила, с удовольствием отметив, что как раз в этих местах ручей делает несколько поворотов и буйная растительность закрывает обзор.

— О, мой тубус! — радостно воскликнул Оди, но тут же получил подзатыльник от Асель. — За что?

— За нами идут, — шепотом сообщила девушка. — Поверьте, с этими мы так просто не справимся. Да что там, с ними мы вообще не справимся. Поэтому сейчас мы очень тихо разворачиваемся и очень быстро идем в другую сторону, а иначе мы пропали.

На этот раз возражений не последовало, и тактическое отступление прошло слаженно и организованно. После получаса хождения по ручью против течения, Асель наконец-то разрешила парням выйти на берег и заставила следовать за ней след в след, что было весьма сложно — она легко взбиралась на горки, прыгала с камня на камень и проползала под поваленными деревьями. Сигвальд сначала пытался повторить ее акробатические этюды, но прекратил попытки после того, как чуть было не застрял между землей и стволом, и решил идти менее опасным маршрутом. Оди также мужественно преодолевал все преграды, пока не упал на землю, сломленный усталостью своего неподготовленного организма. С трагическими нотками в голосе он заявил, что больше не может идти, и чтобы они бросили его и спасались сами, но, увидев, что Асель не намерена его отговаривать, быстренько встал и продолжил нелегкий путь.

Еще через пару часов пути Оди уже еле шел, тяжело дыша и покрывшись от перенапряжения красно-белыми пятнами. Он бы в самом деле упал и остался лежать здесь, если бы его буквально не волочил на себе тоже порядком уставший Сигвальд. К счастью, впереди показалась небольшая деревня, и Асель разрешила остановиться и отдохнуть.

— Здесь можно будет залечь на несколько дней, пока не станет ясно, что делать.

— Ты что, с ума сошла? — запротестовал Сигвальд. — Хорошее дело — заявиться в деревню во владениях демгарда, который хочет нам голову снять!

— Да успокойся — это уже не его владения. К тому же, эта деревушка настолько глухая, что сюда вряд ли дошли рассказы о ваших подвигах.

— О наших. Ты там тоже была.

— О нет, о моих подвигах они знают, — загадочно улыбнулась степнячка. — Пойду поищу нам кров, а вы будьте тут пока, нечего местных пугать.

Сигвальд и Оди не возражали — перспектива идти куда-то не радовала ни воина, который утирал пот со лба, пытаясь отдышаться, ни инженера, стоявшего на ногах только благодаря дереву, в которое он вцепился. Они молча провожали взглядом Асель, которая хозяйской походкой вошла в крайний двор. Пользоваться калиткой, судя по всему, было не в нее привычках и более удобным и естественным путем она считала поросшую бурьянами тропку прямиком через заброшенный огород. Оглядевшись, она направилась было к дому, но большая мохнатая собака с громким рыком выскочила из сеней и бросилась к степнячке.

Не успев даже выругаться, Асель метнулась к старой груше, что росла неподалеку и, зацепившись за ближайшую подходящую ветку, повисла на дереве. Огромный пес совершенно неопределимой породы и окраса скакал под деревом, рыча и терзая в зубах кусок штанины Асель, который ему удалось отхватить.

— Сигвальд! Надо что-то сделать! — взволнованно сказал Оди, делая шаг в сторону двора.

Сигвальд молча наблюдал за тем, как Асель попыталась забраться на ветку, но услышав подозрительный треск, ограничилась тем, что зацепилась за нее еще и ногами. Вися в такой позе, она дико ругалась, звала хозяина и возмущалась тем, что «нельзя заводить дома всякую чертовщину без предупреждения». Тем временем пес стал подпрыгивать, щелкая острыми зубами в локте от спины Асель и тем самым вызывая новые и новые потоки проклятий.

— А что тут делать? — Сигвальд пожал плечами. — Пускай повисит, что с ней станется…

— Сигвальд!.. — Оди смотрел на воина с таким упреком, что тому стало бы стыдно, не будь он так уверен в своей правоте.

Инженер, решив действовать самостоятельно, схватил с земли камень и замахнулся им в сторону пса. Но бросок не вышел, ибо северянин, стоящий за плечом Оди, поймал его кулак с зажатым в нем камнем.