Граница дозволенного - Дмитрий Гартвиг
— Ходу! Ходу, вашу мать, ходу!..
Им не пришлось повторять дважды. Я ошибся, и эта ошибка вполне могла стоить нам жизни. Местная байка, которой хвалились ветераны перед изумлёнными подружками, сошла с их уст, прорвалась сквозь удушливый запах придорожных таверн и вывалилась на подтаявший январский снег кавалькадой проклятых всадников. И я, главный эксперт по демоническим отродьям, отмахнулся от неё, словно от назойливой мухи. Списал всё на разыгравшееся воображение и жажду романтики. Ошибся. Но сейчас, когда легенда оказалась явью, Эдвин и Кэт всё равно мне верили. А может, просто поняли, что другого выхода, кроме бегства нет.
Мы вскочили на лошадей в мгновение ока, не позаботившись ни о поклаже, ни о сёдлах. Нам едва хватило выдержки, чтобы негнущимися руками отвязать коней от импровизированной древесной привязи. Прижимаясь к их холкам, мы пустили лошадей в безумный галоп, не заботясь ни о разбитой дороге, не о ледяном ветре, хлещущем в лицо. Окружавший нас лес превратился в мрачный калейдоскоп, в который чьи-то шаловливые ручки смеясь налили чернил. Тёмные, будто высеченные из ночного небосвода силуэты мелькали по бокам, обмазанные лунным светом, и были похожи на безумных язычников-эльфов, упивающихся своим богопротивным таинством. По правую руку всё также возвышались каменистые холмы, слившиеся в серый мазок.
И только грохот копыт по разбитой дороге, только хриплое дыхание уставших за день лошадей.
Тугудук-тугудк. Тугудук-тугудк.
И зловещий, инфернальный гол охотничьего рога за спиной.
Эдвин что-то прокричал мне, обернувшись через плечо. Он шёл на полкорпуса впереди меня, но свист в ушах не давал мне ничего расслышать.
— Что?!
— Как? Как их бить?!
Память вскипела, словно буйное море, с готовностью выуживая для меня обрывки воспоминаний и школярских знаний. Дикий Гон был настолько редким явлением, что его изучению отводилось до преступного мало времени. Просто потому, что выживших, способных внятно рассказать о произошедшем, почти не оставалось.
— Доспехи! — крикнул я, лихорадочно вспоминая лекции в Ордене. — Бейте по доспехам. Как только оболочка даст трещину, души освободятся.
— И всё?
Я усмехнулся, несмотря на ужас ситуации. Как будто этого мало было. Всадники Гона путешествовали между нашим миром и Инферно по тайным тропам, известным только Милитантам Армии. Их доспехи, некогда простая сталь и железо, закалились в адском пламени, обрели крепость, с которой не могло справиться ни одно человеческое оружие. И души несчастных, навечно закованные в собственные латы, были вынуждены подчиняться своим тёмным поработителям, неся смерть, разрушение и месть. Кавалькада рыцарей, закованных в броню цвета «пурпура узурпаторов»[2], играючи бы сокрушила отряд Белых Храмовников, окажись тот у неё на пути.
Но рыцарей-меченосцев на старом тракте не было. И никто не мог выиграть для нас время на побег.
А рог тем временем вновь протрубил. На этот раз гораздо ближе к нам.
Гон приближался.
Неожиданно, дорога лихо взяла влево. Лошади, разгорячённые скачкой, едва сумели вписаться в поворот, чуть не улетев в придорожную канаву. Однако сразу за поворотом лес, до того бывший полноправным хозяином здешних мест, вдруг расступился. Перед нами лежала голая каменистая земля с редкими побегами травы или тонкими стволами чахлых деревьев, непонятно за что цеплявшихся корнями.
Бешеная скачка неожиданно вывела нас к предгорьям Гномьих гор. В любой другой момент я бы обрадовался, это значило, что до Журавлиного перевала оставалось всего ничего, но…
Но проклятый рог никак не хотел затыкаться!
Он был уже совсем близко, почти сразу за поворотом. Уже не эхо доносилось до моих ушей, но сам звук, громовой и зловещий. Настолько же безучастный к нашим жалким потугам, насколько может быть безучастен лёд или булатное железо. Мы не могли убежать от Гона, это было вне человеческих сил. Адские кони несли своих всадников в броне из пурпурного железа без всякой усталости. Эти звери были в Инферно, вдыхали широкими ноздрями его горячий воздух, шкурой ощущали густые капли ненависти к роду человеческому, что росой оседала на их шкурах. Это были не скакуны, о нет. Это были натуральные звери с хищно горящими глазами, больше напоминавшие гончий. Сейчас, хозяин-охотник. Сейчас, уже немного. Нагоним.
Я буквально слышал их мыли, чувствовал их всем своим существом, каждой каплей крови. Они сливались с топотом их демонических копыт, выбивавших из камня искры.
Догнать.
Убить.
Разорвать.
Что-то серое вдруг мелькнуло на периферии зрения. Плоский каменный холм, больше похожий на выбитый зуб, возвышался в небольшом отдалении от дороги, как раз недалеко от проплешины ельника. На него вполне можно было вскарабкаться по крутой круче. Конечно, кони бы обломали ноги, но в этом и был наш шанс.
Дёрнув поводья и уводя свою лошадь в сторону холма, я крикнул:
— Сюда!
— Ты с ума сошёл? — проорал мне в след Эдвин.
— Кони!
Кажется, он понял. По крайней мере, тут же свернул с дороги. Кэт не переминула последовать его примеру.
На холме мы вполне могли принять бой. Двое магов и один арканолог против отряда демонических рыцарей. Но им придётся спешиться, придётся оставить скакунов, придётся драться в невыгодных для себя условиях. Адские кони — это всё ещё кони. Они, как известно, по скалам не лазят. И тогда…
А что тогда, задал я себе вопрос, уже подбираясь к холму. Тогда стоит попытаться. Я уже спрыгнул с животины и цеплялся за голые камни пальцами, срывая до крови ногти. Стоит дать бой. Вряд ли их больше двадцати. Два десятка тяжеловооружённых малефикаров против девчонки, старика и меня, который даже фехтовать-то толком не научился за третий десяток.
Да нам даже Архистратиг не поможет!
Стоя на ровной поверхности холма, я заметил, как из-за камней медленно показались лица моих спутников. Оба были раскрасневшимися, запыхавшимися, а в глазах что у девочки, что у мага, стояла паника. Они смотрели на меня с таким взглядом, каким смотрят дети на мать, когда их дом случайно загорелся, с немым вопросом, который не даёт задать схваченное от ужаса горло.
«Что дальше?»
— Так, — произнёс я, пытаясь восстановить дыхание. — Эдвин, быстро. У вас есть в арсенале что-то необычное? Что-то такое, что пробьёт доспехи?
Насупившись и наклонив голову, словно собираясь забодать Гон своим лбом, маг принялся перечислять:
— Арканические болты, ледяные стрелы…
— Нет, нет, не-е-ет, — оборвал его я, — всё не то. Как вы собираетесь этими игрушками пробивать броню Армии? Радикальное что-то. Настоящее. Чтобы жахнуло, и сразу клочки по закоулочкам.
Эдвин замолчал, стоя с открытым ртом, словно рыба, выброшенная на лёд. Однако, неожиданно на помощь ему пришла Кэт.
— Мастер, волна… Ну, про которую вы мне говорили.
Тот хлопнул себя по лбу.
— Точно…
