Граница дозволенного - Дмитрий Гартвиг
Я ничего не успевал сделать. Его меч уже был занесён для удара. Ещё секунда, и он просто располовинит меня от плеча до бедра.
Мгновение, свист… и яркая вспышка света, сталкивающая рыцаря вниз, на землю. Я с удивлением обернулся, и заметил вытянутую руку Кэт. Её губы мелко дрожали, а сама она была белее мела, но всё-таки сообразила и успела выставить какой-то щит. Я ободряюще улыбнулся ей и тут же занялся ещё одним всадником.
Секунда тянулась за секундой, а минуты сливались одна в другую. На верхушке холма оказывалось всё больше и больше металлических чудовищ, и мы шаг за шагом отступали, медленно пятясь к краю холма, на котором стоял Эдвин. Я проявлял чудеса фехтовального искусства, крутясь волчком сразу между трёх закованных в доспехи фигур, попеременно то атакуя рунами, то блокируя удары мечом. Кэт тоже не оставалась в стороне и по мере своих скромных возможностей из-за спины у меня летели то сгустки пламени, то ледяные стрелы, которые она создавала прямо из воздуха. Особого вреда они не приносили, но хотя бы замедляли малефикаров. И поэтому основным нашим оружием стали как раз руны рассечения, оказавшиеся на удивление эффективными против адской брони. Если только не ежесекундные атаки, на которые мне приходилось то и дело отвечать, результат был бы куда как более впечатляющем. Но и так уже три кучки бездыханных доспехов лежали в разных местах холма.
Отбив очередную атаку, я вдруг заметил за мельтешением мечей и шлемов росчерк алого. Предводитель кавалькады, возвышавшийся над своими слугами не меньше, чем на голову, покинул свою полководческую позицию и сам вступил в схватку.
Судя по всему, алого всадника заметила и Кэт. У меня за спиной что-то испуганно икнуло, и тут же в массивную фигуру полетел небольшой огненный шар, но настолько хлипкий и медленный, что было очевидно: у ученицы кончаются силы.
Задние ряды всадников дрогнули и расступились. Трое рыцарей, что наседали на меня, всё ещё продолжали атаковать, но я понимал, что как только эта тварь вступит в схватку, шансов у меня не останется никаких. Против этой троицы я ещё мог держаться, но одного взгляда на огромный меч вожака, который тот свободно держал одной рукой, было достаточно, чтобы понять: шансов у меня никаких. Не поможет ни блок, ни отступление. Места до обрыва почти не оставалось, я уже слышал тихий шёпот мага за плечами. А мой простецкий одноручный меч, если я попробую противостоять алому, он разрубит надвое играючи, как тростинку.
— Эдвин! — не своим голосом заорал я.
— Ещё секунду…
— Быстрее, Тьма тебя побери!
Я отбил атаку, ушёл вбок от второй. Запустил в третьего рассечением, но промахнулся. Алый рыцарь приближался, ещё шаг, ещё два, ещё каких-то пару мгновений…
И в ту же секунду я почувствовал затылком жар. Волосы на моей голове встали дыбом, а сам я, ещё за секунду до того, как услышал хриплый возглас мага, отпрыгнул в сторону и, подмяв под себя визжащую от страха Кэт, прижался к земле.
— Ложись!
Волна огня мгновенно прошла над нами, осветив тьму предгорий и превратив ночь в день. Это была даже не волна, а самый настоящий огненный поток, льющийся из рук Эдвина, что стоял на краю обрыва широко расставив ноги, словно пытаясь удержать норовистого жеребца. Ряды атакующих тут же оказались смяты, огонь живым пламенем проникал внутрь доспехов, буквально выдирая из них запечатанные внутри души. От психических воплей, слившихся в единой хор ревущих голосов, у меня запечатались уши. Вжавшись в копну светлых волос, я увидел, как по щеке Кэт медленно течёт тонкая струйка крови. Спустя секунду, я и сам почувствовал как по лицу ползёт что-то влажное.
Огонь продолжал течь, опаляя мне ресницы и брови. С Гоном было покончено, и можно праздновать победу, вот только…
Вот только массивная фигура в алых доспехах и не думала падать. Напротив, несмотря на огненный ад, разверзшийся вокруг него, рыцарь продолжал шагать вперёд, не обращая никакого внимания на нас с Кэт, лежащих в стороне.
Понимание пришло, как всегда, слишком поздно. Не мы были его главной целью. Не я, не Кэт, даже не сама по себе тройка случайных путников. Для таинственной фигуры в алом значение имел только Эдвин, который, судя по всему, тоже осознал своё незавидное положение. Перехватив покрепче невидимые потоки магии, он весь сжался и напрягся, собрался в комок. И меня вдруг обдало такой волной жара, что я буквально почувствовал, как на моей коже вспыхивают алые бутоны ожогов.
А рыцарь продолжал шагать. Его походка была настолько самодовольна, насколько она может быть только у существа, полностью уверенного в собственной безнаказанности. У вурдалака, склоняющего слюнявую пасть над жертвой. У лича, что создал собственную филактерию. У насильника, который ладонью зажал рот жертвы. Всадник шёл вперёд и понимал, сопротивления не будет.
Кажется, это заметил и Эдвин. В самый последний момент его ладони дёрнулись, словно он собирался ими закрыться. Волна огня спала и мгновенно исчезла, а всадник коротко, не замахиваясь, нанёс удар мечом.
Эдвин оказался пронзён насквозь. Лезвие меча выходило у него из-за спины, а изо рта толчками выплёскивалась кровь. Он бешено глазел на своего убийцу, вращал зрачками и, судя по едва движущимся губам, пытался что-то сказать, но поток крови не дал ему такой возможности. Полюбовавшись на дело рук своих, всадник резко выдернул оружие из тела мага, а то тут же рухнуло в лужу крови, лишённое всякой поддержки.
— Сука… — тихо пробормотал я, наблюдая за этим зрелищем.
Но тут же подо мной что-то дёрнулось и взвыло не своим голосом.
— Нет!
Проклятье, Кэт. Я совсем позабыл о ней.
Я попытался было прижать девчонку ещё сильнее к земле, но она всё же сумела выдернуть руку. Короткий и яростный пасс, а затем в фигуру в алом уже летит ещё один огненный шар. На этот раз — ещё меньше предыдущего, совершенно обессилевший, скорее жест отчаяния, а не атаки.
Заклинание ударилось о броню рыцаря, не нанеся ему никого вреда. Он, как мне показалось, с удивлением повернул в нашу сторону свой латный шлем, и, не обращая никакого внимания на потуги Кэт, взмахнул рукой. В грудь
