Линии судьбы - Артём Федоренко
Феликс нахмурился. Его деловая хватка требовала больше конкретики: “А другие источники того периода? Должны же быть какие-то параллельные записи.”
“Большая часть архивов того времени была уничтожена во время Войны Четырёх Школ,” — Мэй Лин покачала головой. “Но я знаю, где можно поискать дополнительную информацию.”
Она поднялась и направилась к скрытой двери в дальнем углу библиотеки. Феликс последовал за ней, отмечая, как нити вероятностей сгущаются вокруг этого места — явный признак того, что там хранится что-то важное. Это было похоже на тёплое свечение вокруг особенно перспективной инвестиционной возможности, которое он чувствовал в своей прежней жизни.
“Личный архив мастеров,” — пояснила Мэй Лин, доставая связку ключей. “Обычно туда допускаются только старшие наставники, но…” — она слегка замялась, — “для тебя я могу сделать исключение. Ты всегда был… особенным для меня.”
Феликс понимал, что она делает это для Чжан Вэя, не для него, и где-то внутри шевельнулось чувство вины. Но сейчас было не время для сомнений — он должен был узнать больше о природе скверны, чтобы выполнить миссию, возложенную на него Фортуной и мастером Ю.
Небольшая комната архива была заполнена древними свитками, многие из которых выглядели так, словно рассыплются от одного прикосновения. Воздух здесь был особенно сухим — специальные печати поддерживали идеальные условия для хранения древних текстов.
“У нас не больше часа,” — прошептала Мэй Лин, зажигая специальные кристаллы освещения. “Старший библиотекарь обычно возвращается к полудню.”
Они погрузились в работу, бережно просматривая хрупкие записи. Феликс чувствовал, как Мэй Лин то и дело бросает на него взгляды, в которых читалось что-то большее, чем простой исследовательский интерес. Нити вероятностей вокруг неё пульсировали всё более насыщенным розовым светом — знак растущего эмоционального напряжения.
“Чжан,” — наконец произнесла она, откладывая очередной свиток. “Ты… изменился после своего возвращения.”
Феликс замер. Он ожидал этого разговора, но не так скоро. Через паутину вероятностей он видел, как множество возможных путей сходятся к этому моменту, словно ручьи к озеру.
“В каком смысле?” — осторожно спросил он, продолжая просматривать текст.
Мэй Лин подошла ближе, и он почувствовал тепло её тела рядом с собой. “Твой взгляд стал другим. Более… глубоким. Словно ты теперь видишь что-то, недоступное остальным.” Она помедлила. “Перед тем, как ты исчез… мы не закончили наш разговор у озера. Ты собирался сказать мне что-то важное, помнишь?”
Феликс чувствовал, как воспоминания Чжан Вэя пытаются пробиться в его сознание — озеро в лунном свете, отражение звёзд на воде, непроизнесённые слова признания… Но это были не его воспоминания, не его чувства. Или уже его? Граница между ними становилась всё более размытой.
“Многое меняется после близкого знакомства со смертью,” — уклончиво ответил он. “Некоторые вещи становятся яснее, другие — менее важными.”
“Дело не только в этом,” — она осторожно коснулась его руки, лежащей на свитке. “Раньше ты всегда держался отстранённо, будто между нами была стена. А теперь…”
Феликс повернулся к ней, и их глаза встретились. В полумраке архива её лицо казалось особенно красивым, а нити вероятностей вокруг них сплетались в головокружительный узор возможностей. Он на мгновение позволил себе представить, что могло бы быть между ними — тепло отношений, доверие, возможно даже любовь…
Мэй Лин подалась вперёд, её губы приоткрылись, но внезапно они оба услышали шаги в коридоре. Феликс мгновенно считал узор вероятностей — старший библиотекарь вернулся раньше обычного.
“Быстро,” — прошептала Мэй Лин, торопливо собирая свитки. “Он не должен найти нас здесь!”
Они спешно расставляли тексты по местам, стараясь не оставить следов своего присутствия. Феликс заметил, как один особенно древний свиток, который они не успели просмотреть, светится странным узором вероятностей — там явно было что-то важное. Но времени оставалось только на то, чтобы запомнить его расположение на полке.
Снаружи раздался звук поворачивающегося в замке ключа.
“Сюда,” — Мэй Лин потянула его в узкую нишу между стеллажами, едва заметную в полумраке. Пространство было таким тесным, что они оказались прижаты друг к другу. Феликс чувствовал быстрое биение её сердца, аромат жасмина от её волос кружил голову. Дыхание тела Чжан Вэя участилось, реагируя на близость женщины, которую оно когда-то любило.
Дверь архива открылась, впуская свет из основного зала библиотеки. Шаги старшего библиотекаря были размеренными и тяжёлыми. Феликс видел через нити вероятностей, как старик двигается по комнате, проверяя, всё ли в порядке. В их тесном убежище время, казалось, замедлилось.
Мэй Лин подняла глаза на Феликса. В полумраке они казались бездонными, полными какого-то отчаянного решения. Она привстала на цыпочки и, прежде чем он успел что-либо сделать, легко коснулась его губ своими.
Поцелуй длился всего мгновение, но Феликс почувствовал, как вокруг них взорвался фейерверк вероятностей — словно сама судьба отреагировала на этот момент близости. Когда Мэй Лин отстранилась, в её глазах читалось удивление — словно она сама не ожидала от себя такой смелости.
Шаги библиотекаря начали удаляться. Через несколько долгих минут дверь архива закрылась, и они услышали удаляющиеся шаги в коридоре.
“Нам лучше уйти,” — прошептала Мэй Лин, но не сделала попытки выбраться из ниши. Её щёки пылали, а нити вероятностей вокруг неё пульсировали от смущения и волнения.
Феликс понимал, что ситуация становится всё более сложной. Эта девушка любила Чжан Вэя, а он… он был самозванцем в чужом теле, обманщиком, играющим чужую роль. Но что-то в этом поцелуе было настоящим — что-то, что заставило дрогнуть даже нити судьбы.
Время застыло в этом тесном пространстве между стеллажами. Феликс чувствовал тепло её тела, видел затуманенный взгляд и приоткрытые губы. Нити вероятностей вокруг них пульсировали, предлагая десятки возможных продолжений. И впервые с момента получения дара он решил пойти дальше простого видения — он потянулся к одной из нитей, самой яркой, и позволил себе прожить это будущее.
На секунду они замерли в этой нише, дыхание сплеталось в неровном ритме. Мэй Лин прижалась к нему всей грудью, тонкая ткань халата не скрывала, как учащенно бьется ее сердце. Феликс чувствовал, как она дрожит, прежде чем она снова потянулась к нему. На этот раз он не стал сопротивляться.
Ее рот был теплым и сладким, как спелый персик. Руки Мэй Лин неуверенно скользнули по его груди, цепляясь за пояс халата. Феликс, зная, что может стереть этот момент, позволил себе больше. Он приподнял ее, поставив на край нижней полки, так что ее бедра оказались на
