Песнь копья (СИ) - Крымов Илья Олегович

Райла хотела было задать вопрос, один из многих, которые требовали ответов, но отчего-то подчинилась. Она мазала маслом горячий хлеб, сворачивала трубочками блины, черпала ложкой варенья и тягучую патоку. Горячий чай на травах грел нутро и наполнял силой, хотя, казалось, куда уж больше, — Ворона и так чувствовала, что могла свернуть горы.

— Кажется, я больше не могу, — сказала она.

— Доешь то, что надкусила, родная, не оставляй своё счастье на тарелке, — старая примета.

— Я… хорошо.

— Вот теперь можешь говорить, я слушаю.

Пришлось подождать, пока внутри всё уляжется, прежде чем Райле удалось собраться с мыслями.

— Где гробовщик? Он был здесь вчера, верно?

— Был, был. Но ушёл. Не волнуйся за него, дорогая, этот малый исполнил своё предназначение и получил награду по заслугам. Я благодарна ему, ибо очень хотела познакомиться с тобой.

— Зачем?

— Затем, что все бабушки хотят знать своих внучек. О, не удивляйся так! Я не только твоя бабушка, но и всех ведьм мира, всех их потомков. Когда-то меня звали Йеггарией. Первые ведьмы были моими дочерями, а их потомки, — мои внуки и правнуки.

— А я ворожея, потомок ведьм, — проговорила Райла, медленно осознавая природу того неестественного чувства родства, которое всё это время убаюкивало её тревожный разум. — Вот оно что… вы богиня?

— Богиня древнего мира, милая, — ласково ответила старуха. — Давно забытая и живая лишь по милости благодетеля, о котором тебе знать незачем.

— Настоящая богиня.

— В прошлом. Теперь лишь подобие себя прежней. Но это и неплохо, ведь с великой силой ушёл и вздорный нрав. Поверь, прелесть, узнать меня прежнюю ты не хотела бы. Теперь я Эгге. Просто Эгге.

Ворона могла лишь растеряно смотреть на хозяйку хижины, ибо не знала, что ей думать, делать, говорить. Ко многому она готовилась в этой жизни, но не к такому.

— Постойте… я ведь не просто так здесь, мне было обещано!

— О, я знаю! — рассмеялась Эгге. — Всё знаю про тебя! Но прошлое больше не важно, только нынешнее и будущее! Правда, если говорить о прошлом, то могу вспомнить, как смотрела на него. Он сидел вот также передо мной, милая, много лет назад.

— К-кто?

— Тот, кого ты ищешь.

— А… «много лет» — это сколько?

— Не важно. Ведь он навещал меня и позже, совсем недавно.

— Он был здесь?! — Райла вскочила, опрокидывая стул, её грудь вздымалась, лихорадочно полыхнувший разум требовал действий.

— И это не важно, — усмехнулась Эгге, — потому что важно только нынешнее и будущее. Ты так долго и отчаянно стремилась к нему, что я просто не могу оставить тебя с пустыми руками. Бери свои вещи, покажу дорогу.

— Нет! Нет! — вскричала Райла вдруг. — Этого не может быть!

— Понимаю.

— Я столько лет бродила!

— Да.

— И нигде… Нигде! А тут вы просто говорите мне… просто…

— Ничего простого, яхонтовая моя. Мало ли испытаний выпало на твою долю? Мало ли ты страдала? Мало ли ты скиталась? Мало ли ударов выдержала и приступов отчаяния преодолела?

— Но ведь…

— Или ты шла по дороге, которую считала вечной? — Спросила проницательная старица. — Может быть, на самом деле ты не хотела найти его? Тогда я…

— Хотела! — вскричала Райла, потеряв весь покой, что наполнял её в этом странном месте. — И хочу! Но просто… я…

Заплывшие усталые глаза Эгге увлажнились, слёзы показались в уголках глаз крохотными бриллиантами и пропали.

— Да, понимаю. Все эти годы, ты думала о том, что скажешь ему, когда наконец найдёшь, что сделаешь, и как он посмотрит на тебя, что ответит. Но оказалось, что ты ничего не придумала.

— Ничего…

— И теперь ты думаешь о том, как изменилось твоё лицо, тело, что, быть может, ты придёшь к нему не той женщиной, которая могла распалить сердце и чресла.

— Да… так…

— Забудь, — сурово отрезала Эгге. — Иди вперёд, мой потомок, иди смело, как шла прежде, очертя голову, в пасть дракона! Иди! Может, ты и не ведьма, но в тебе кровь ведьм, а они всегда делают то, чего жаждут их сердца! Таков мой им дар свободы, милая! И ты тоже будь такой, — свободной! Ты знаешь, чего хочешь, так что не смей робеть! А ну быстро бери свои вещи, я жду!

Словно подхваченная ветром ободрения, подпитанная чужой волей, Райла Балекас бросилась в дом, схватила перевязь с оружием, забросила за спину Олтахар и вырвалась обратно, не шагая, но летя. Старуха ждала её возле мегалитов, нетерпеливо постукивая клюкой оземь.

— Готова?

— Да!

— Тогда идём, дитя!

Вместе они выступили сквозь высокую арку и оказались на морском побережье, где женщин встретил солёный ветер, крики скальных чаек и шум волн, бившихся о каменистый пляж. Неровный причал казался чужеродным в том безлюдном месте, а утлая лодчонка, привязанная на конце, — и того боле.

— Где мы?

— На севере, внучка, — ответила Эгге. — Это берег Дикой земли, за нашими спинами сейчас бескрайние леса, а перед нами Седое море. Видишь вон ту чёрную полоску?

— Где? Ах…

— Этот остров носит имя Ладосар. Все годы, пока вы искали мальчишку на большой суше, он преспокойно себе сидел на острове, как в собственном королевстве и никто в целом свете даже представить е мог искать его там, хитрый мерзавец.

— Мы? — спросила Райла. — Кто «мы»?

— Ты и… другие. Его ведь все ищут, не так ли?

— Верно…

Старуха поджала губы, крепко стиснула клюку обеими руками.

— Слушай внимательно, милая, я была богиней диких лесов и всего, что в них, но никак не богиней моря. Я не могу перенести тебя туда, придётся самой. Но учти, эта лодка будет непотопляема лишь пока у того, кто держится за вёсла, в достатке решимости и сил. Придётся грести без передышки, держа в уме свою цель и не дай тебе судьба потерять это. Готова?

— Я готовилась к этому семь лет, ахог подери! — воскликнула Райла, сердце которой бешено колотилось.

— Тогда не упусти свой шанс.

Ворона сделала несколько решительных шагов к причалу, но остановилась и обернулась на старуху.

— Я вас совсем не знаю…

— И то к лучшему.

— Но я вам бесконечно благодарна. Если что-нибудь могу сделать…

— Напомни этому мальчишке, что на его страданиях свет клином не сошёлся. Миру нужна помощь, и, возможно, он сможет оказать её. Путь выбирается из добровольного заточения и делает что-нибудь уже!

Короткий палец Эгге указал вверх, на бледно-розовый шрам кометы, пересекавший небосвод.

— Я скажу ему.

— Так вперёд, милая! По сравнению с тем, что ты уже преодолела, это испытание — сущая ерунда! Я верю!

— Что ж.

— Ай, чуть не забыла! — всплеснула руками Эгге. — Где же это видано без подарка отпускать?! Вот, надень немедля!

В морщинистой ладони лежал чёрный шнурок с костяным кулоном в виде козлиной головы.

— Что это?

— Оберег от троллей, милая! Надевай скорее!

— Спасибо…

Поддавшись порыву, Райла крепко обняла ту, что назвалась её бабкой, глубоко вдохнула запах лесных ручьёв, мха, древесной смолы. Потом она бросилась по шаткому причалу, едва не упала в воду, перебираясь в лодку, кое-как уложила там меч и вставила вёсла в уключины. Охотница на чудовищ уселась спиной к носу и далёкому острову, посмотрела на берег, ища согбенную чёрную фигурку, но не нашла.

— Прощай, бабушка.

Прежде ей не приходилось грести, но это оказалось не важно. Старые рассохшиеся вёсла с плеском опустились в воду, поднялись и вновь опустились. Руки, плечи, спина и бёдра, всё работало как смазанный гномский механизм, толкая лодчонку по морю. Волна за волной разбивались об её нос, а берега Дикой земли нестерпимо медленно отдалялись. Одна только мысль пульсировала в голове, один образ стоял перед глазами Райлы, и охотница без устали гребла ему навстречу, пока солнце пересекало небосвод. Одно желание, одно стремление, треск рвущихся волокон под кожей и боль, которая не имела значения.

Когда солнце скрылось на западе, лодка на что-то напоролась, вёсла выскользнули из рук и Райла упала на спину. Удар выбил из неё дыхание вместе со всхлипом, внезапно оказалось, что она раскалена как доменная печь и покрыта кипящим потом. Всё тело невыносимо ломило, каждая мышца, каждое сухожилие, даже ногти и волосы, казалось, болели. На одной силе воли, отдышавшись, Райла поднялась.