Линии судьбы - Артём Федоренко
“Отлично. Я пришлю кого-нибудь проводить вас,” — молодой человек уже повернулся к выходу, но остановился. “И… возможно, вам будет интересно узнать, что случилось с прежним владельцем печати.”
Феликс замер. Вот оно — первое подтверждение его догадок о том, что его предшественник был кем-то значимым в этом мире. Нити вероятностей вокруг этой темы пульсировали особенно ярко, предупреждая о важности момента.
“Продолжайте,” — произнёс он осторожно.
“Не здесь,” — Лян покачал головой. “У стен есть уши, а у скверны — глаза. Учитель расскажет вам всё сам.”
Когда дверь за ним закрылась, Феликс откинулся на подушки, обдумывая ситуацию. Его деловая хватка и умение просчитывать комбинации подсказывали, что он оказался в центре какой-то сложной игры. Печать, скверна, загадочный мастер Ю — всё это были части головоломки, которую ему предстояло собрать.
Но сейчас важнее было другое. Он поднял руку, концентрируясь на ощущении печати внутри. Символы власти над реальностью, доставшиеся ему от предшественника, были словно непрочитанная книга — он чувствовал их силу, но пока не понимал большей части значений.
“Время учиться,” — прошептал он, складывая пальцы в простейшую форму печати, которую помнило его тело. По коже пробежали искры энергии, но их поток был неравномерным, прерывистым — ещё одно подтверждение повреждения печати. Несмотря на это, нити вероятностей вокруг руки засветились ярче, реагируя даже на такое несовершенное взаимодействие.
Где-то вдалеке прозвучал колокол, отмечая начало нового часа в этом странном мире, где магия и боевые искусства сплетались в единую систему совершенствования. Мире, где ему предстояло найти своё место, используя необычное сочетание дара управления вероятностями и древней силы печатей.
Феликс заметил свое отражение в полированной металлической поверхности чаши. Лицо, смотрящее на него, было совершенно незнакомым — узкие темные глаза, высокие скулы, смуглая кожа и средней длины черные волосы. Молодое лицо, которому было не больше тридцати, с едва заметными морщинками в уголках глаз — следы многих часов, проведенных в концентрации и учении.
Он осторожно коснулся своего нового лица, изучая его контуры. Тело Чжан Вэя было крепким, гибким, явно тренированным годами практики боевых искусств. Даже сейчас, ослабленное ранами, оно сохраняло удивительную силу и выносливость.
“Кем же ты был?” — прошептал он, обращаясь к телу, которое теперь занимал. “И что случилось с твоей печатью?”
Феликс улыбнулся. В конце концов, разве не об этом он мечтал? О игре по действительно высоким ставкам, где каждое решение может изменить не только его судьбу, но и судьбу целого мира. Он чувствовал азарт, знакомый по самым сложным деловым переговорам, когда каждое слово могло означать миллионы, каждая пауза была выверена до секунды.
Только теперь ставкой были не деньги, а нечто гораздо более ценное — жизни людей и, возможно, судьба этого странного мира, в который забросила его Фортуна. И он не собирался разочаровывать богиню удачи.
Глава 5: Мастер Ю
Свет закатного солнца просачивался сквозь узкое окно, окрашивая стены палаты в теплые оранжевые тона. Прошло всего несколько часов с момента, когда Феликс использовал свой дар в попытке помочь больному скверной. Он все еще ощущал глубокую слабость в каждой мышце. Чужое и непривычное тело отзывалось тупой болью при малейшем движении.
“Использование обеих сил одновременно полностью истощило энергетические запасы,” — подумал он, делая глубокий вдох через нос.
Третья чаша целебного отвара стояла рядом — густая жидкость цвета морской волны с едва уловимым ароматом горных трав. Мастер Лин настоял, чтобы он выпивал по чаше каждые два часа. “Твое тело на грани истощения. Без отвара восстановление займет несколько дней”, — сказал целитель, не скрывая удивления от частичного успеха Феликса в лечении пациента со скверной.
Выпив отвар одним глотком, Феликс почувствовал, как по телу разливается приятное тепло. Напиток был одновременно горьким и сладким, с металлическим послевкусием, словно на языке таял тончайший серебряный лист.
Это был уже третий прием целебного средства, и с каждой выпитой чашей эффект становился заметнее. С каждым вдохом силы постепенно возвращались, и Феликс решил использовать короткое время передышки для исследования собственных возможностей. Несмотря на усталость и ограниченное восстановление, он чувствовал, что не может терять даже минуты. Он осторожно опустился на пол и сел, скрестив ноги — тело приняло правильную позу для медитации будто само по себе, хотя в своей прежней жизни он никогда этому не учился.
“Память мышц,” — отметил он. “Этот человек регулярно медитировал.”
Закрыв глаза, Феликс направил внимание внутрь. Там, где раньше он ощущал только размытый поток вероятностей, теперь открывалась сложная система энергетических каналов. Он наблюдал за их свечением сквозь закрытые веки — тончайшие линии силы, струящиеся по невидимым руслам.
“Похоже на… кровеносную систему,” — подумал он сначала, но тут же поправил себя. “Нет. Скорее на сеть.”
В центре этой сети, прямо над сердцем, пульсировала печать — та самая, которую искали нападавшие. Теперь, когда первый шок от ее обнаружения прошел, Феликс мог детальнее исследовать структуру. Разум бизнесмена искал аналогии в привычном мире.
“Как программное обеспечение,” — пробормотал он, тут же улыбнувшись странности такого сравнения. “Хотя, если я и попал в фэнтези, то непременно должен все испортить аналогиями из мира технологий.”
Но сравнение казалось удивительно точным. Печать не была единым символом, а представляла собой сложную комбинацию знаков, наложенных друг на друга с математической точностью. Каждый элемент выполнял свою функцию: один отвечал за восприятие энергии, другой за ее распределение, третий за защиту…
По мере изучения Феликс обнаружил нечто странное — небольшой символ в форме замкнутой спирали, расположенный в нижней части печати. В отличие от четких линий остальных элементов, этот казался размытым, будто недорисованным или поврежденным. Когда Феликс сфокусировал на нем внимание, по телу пробежала острая волна боли, заставившая его резко открыть глаза.
“Значит, дело не только в адаптации к новому телу,” — прошептал он, восстанавливая дыхание. “Печать повреждена.”
Это объясняло многое: странное сопротивление при использовании силы, нестабильность контроля, болезненные ощущения. Механизм работал с неисправным компонентом. Феликс попытался снова сосредоточиться на печати, надеясь разобраться в причинах повреждения, но вспышка боли предупредила его — еще рано.
За стеной послышались приглушенные голоса, затем мягкие шаги. Кто-то приближался к его палате. Феликс выпрямил спину, восстанавливая дыхание. Дверь плавно отодвинулась, и на пороге появилась молодая девушка в светло-сером одеянии с вышитой на вороте эмблемой — стилизованной волной, символом Школы Текущей Воды. Глаза цвета дождевых облаков, точеные черты лица и собранные в высокий пучок
