Магнолия императора - Лю Ляньцзы
Наступила тихая ночь. Проникающий в спальню слабый ветерок колыхал занавески. Время от времени у озера квакали лягушки.
Сюаньлин удивился тому, что я ни разу не произнесла имени Мэйчжуан. Я просто тихонько легла рядом с ним на кровать и замерла. Первым тишину не выдержал именно он:
– Ты разве не собираешься просить за девицу Шэнь?
– Сылан, вы ведь все уже решили. Даже если я начну умолять простить ее, это будет бесполезно, я только расстрою вас еще сильнее. Правильно говорят, что, чтобы узнать человека, нужно время. К сожалению, вы слишком мало знаете Мэйчжуан. Но в том, что произошло, слишком много странностей. Мне бы хотелось, чтобы в конце концов все прояснилось.
Сюаньлин молчал, словно бы что-то обдумывая.
– Все вокруг твердят, что ты и Шэнь – близкие подруги, и поэтому ты наверняка помогала ей обманывать императора. Не хочешь сказать что-нибудь в свою защиту?
– Я прекрасно знаю, что слухи могут ранить. Как говорится, «если три человека скажут, что в городе есть тигры, им поверят» [168], а еще, что «много ртов и металл расплавят» [169] и «постоянная клевета расплавит кости» [170]. Но я верю, что Сылан – мудрый человек. Вы знаете мой характер и не станете верить клеветникам. – Я улыбнулась и прошептала: – К тому же, если бы вы подозревали свою Хуаньхуань, мы бы сейчас не лежали голова к голове на одной подушке и не вели бы ночные разговоры.
– Ты так уверена, что я совсем в тебе не сомневаюсь? – спросил Сюаньлин, устало вздохнув.
Я посмотрела ему в глаза:
– А вы разве сомневаетесь? Отбросив все условности, мы с вами муж и жена. Если не доверять тому, с кем лежишь в одной постели, то кому тогда можно доверять?
Сюаньлин вздохнул, сгреб меня в свои объятия и прижал к груди.
– Хуаньхуань… – В его голосе нежность смешалась с чувством вины.
Я положила голову ему на руку и тихонько сказала:
– Раз уж вы уже все решили касаемо Мэйчжуан, то мне нечего сказать. Помните, вы сами говорили, что я еще не раз пострадаю из-за того, что вы вновь благоволите наложнице Хуа. Я бы не хотела усложнять вашу жизнь своими проблемами. Ладно, хватит об этом. В последнее время вы очень заняты государственными делами. Вам надо поспать. – Я замолчала и прикрыла глаза, наслаждаясь теплом его рук.
Да, Сынлан, мы с вами муж и жена, но вы такой же муж и для остальных наложниц. Даже если вы искренне меня любите, в подобной ситуации очень сложно верить и не сомневаться.
Да, я помню, как вы прикрикнули на людях на наложницу Цинь, которая не следит за своим языком. Но этого недостаточно. Если бы вы доверяли мне всем сердцем, то, разобравшись с Мэйчжуан, вы сразу бы пришли ко мне, чтобы успокоить, но вы этого не сделали.
Если бы я начала просить о снисхождении для Мэйчжуан или стала бы доказывать, что я ни при чем, это только усугубило бы ситуацию. Поэтому я выбрала другую тактику. Если сказать, что для меня вы важнее всего и я готова терпеть любые обиды, вы обязательно меня пожалеете и начнете защищать.
Если бы я сегодня не сказала это, то, скорее всего, у меня не получилось бы развеять ваши сомнения. Честно говоря, мне бы очень не хотелось, чтобы мы, будучи мужем и женой, использовали хитрые уловки, как это делают правители и подчиненные. Как мне это выдержать?
К счастью, вы верите мне больше, чем другим.
Я тихонько вздохнула, закрыла глаза и тут же уснула.
Когда я проснулась, Сюаньлин уже ушел. Сразу же после быстрого завтрака я отправилась на поклон к императрице. Вернувшись в павильон Ифу, я увидела во дворе новые цветы и кустарники. Теперь мои глаза радовали только что распустившиеся ярко-красные гибискусы. От увядшего и подгнивающего граната не осталось и следа. Значит, мой план сработал.
Я вошла в главный зал и велела подать мне воды со льдом.
– Госпожа! Госпожа! – Ко мне, запыхавшись, подбежал Сяо Юнь. – Вы еще не знаете? Хуан Гуйцюаня из Министерства двора наказали! Его отправили служить в штрафные помещения. Новым управляющим Министерства назначен Цзян Чжунминь. Он лично велел прислать вам все эти цветы и кусты.
– Правда? – равнодушно произнесла я.
Евнух думал, что обрадует меня внезапной новостью, поэтому удивился моей спокойной реакции.
– Госпожа, так вы уже знаете?
Сяо Лянь, стоявший неподалеку, ответил вместо меня:
– Вчера госпожа попросила поставить увядший гранат на самом видном месте. Скорее всего, она рассчитывала именно на такой результат.
Сяо Юнь хотел что-то сказать, но Хуаньби успела первой:
– Госпожа, вы поговорили с императором? Убедили, что непричастны к ложной беременности госпожи Мэйчжуан?
Я взяла у Цзиньси круглый веер и стала легонько обмахиваться.
– Зачем мне его убеждать? Если я начну что-то объяснять и настаивать на своей невиновности, то сделаю только хуже. Как говорится, надо побеждать не грубой силой, а умением. – Увидев озадаченные лица слуг, я негромко рассмеялась. – Верить мне или не верить, решает сам император. Мое дело – выполнять свои обязанности. Зачем я буду лишний раз его расстраивать?
Слуги удивленно хлопали глазами, не понимая, что я пытаюсь до них донести. Только лишь Цзиньси отвела глаза и слегка нахмурилась. Судя по ее сосредоточенному виду, она поняла мой намек. Я всегда знала, что она умная женщина, и не могла не уважать ее за это.
Сяо Юнь хлопнул себя по лбу и, не сдерживая восторга, воскликнул:
– Я все понял! Если вы сделаете императора счастливым, то он разозлится на того, кто делает вас несчастной. Поэтому он так рассердился, когда увидел кадку с увядшим гранатом, и жестоко наказал Хуан Гуйцюаня за то, что он отнесся к вам с пренебрежением.
– Все так. – Я одобрительно кивнула. – А ты делаешь успехи, Сяо Юнь.
– Все знают, что Хуан – дальний родственник наложницы Хуа, – стала размышлять вслух Цзиньси. – Император наказал его в назидание другим. Можно сказать, что он скосил траву, чтобы спугнуть змею [171].
– Именно. – Я кивнула и улыбнулась.
– Тогда выходит, что император больше в вас не сомневается? – обрадовалась Хуаньби.
– Можно сказать и так. А теперь мне надо закрепиться на своем месте, чтобы в будущем я смогла помочь Мэйчжуан.
Глава 29
Галки, часть первая
