Формула власти. Новая эпоха - Анастасия Поклад
— Я не договорила, — Цвиля стискивает его пальцы до белизны. — Высшие силы сказали то же самое. Не может быть двух обд почти одного возраста, да еще кровных родственников. У нас одно условие на двоих — не отказываться от дара ни под каким видом, иначе он уйдет из Принамкского края навсегда. Обязательно добиться власти. Но мы не можем править обе. Обда одна, у нее один кулон и одна диадема. Власть нельзя поделить. Значит, моим условием будет избавиться от ребенка. А если я рожу, ее условием будет убить меня. Даже если я поклянусь не вмешиваться в ее правление, даже если мы будем жить в мире и согласии, все равно в итоге жизнь повернется так, что одна из нас должна будет убить другую. Это будущее открыли мне высшие силы.
— А забрать дар, пусть на время, пока ты не родишь?
— Забрать дар, который стал частью меня, моей кровью? Это невозможно.
— Но ведь лишилась дара последняя обда!
— Нет, — Цвиля замотала головой. — Ее дар не канул в небытие. Он перешел к другому человеку. А тот человек не пожелал становиться обдой. Дар медленно угасал без применения, пока не умер вместе с ним. И, раз их дар умер, высшие силы не стали изменять кому-либо кровь во второй раз. Дочь первой обды, которая боролась за власть, к тому времени погибла, а ее дети и внуки не просили о даре. Каждый обращался с мольбой вернуть обду, но никто не попросил сам стать обдой, никто не отважился взвалить на себя дар и все, что к нему прилагается. Ты пришел ко мне, сказал, что мои предки развалили эту страну на части, и мой долг все восстановить. Я не смогла послать тебя к смерчам. И теперь не могу отказаться, потому что во всем Принамкском крае нет человека, к которому мог бы перейти дар. Разве что к моей будущей дочери, но у нее и так есть.
— Правильно ли я понял тебя? — голос колдуна делает глухим и дрожащим. — Я мог не искать именно потомка последней обды, а обратиться к любому, кто захотел бы обдой стать? И теперь, если я отыщу кого-нибудь, кому ты… вы смогли бы передать общий дар…
— А ты знаешь такого человека?
Он лихорадочно перебирает в памяти знакомых и незнакомых. Конечно, ни один орденец не годится. Но кто из ведов? Нынешний правитель? Именитые горцы? Молодой вояка Эдамор Карей? Деревенские жители, не имеющие ни малейшего представления о том, как управляют страной?
— Я найду, — шепчет он. — Я буду искать…
— Когда у меня родится дочь, я не смогу одна принять решение о передаче общего дара. Придется ждать, пока она вырастет, все ей объяснять, а у нее может оказаться совсем иное мнение.
— Сколько у меня?..
— Шесть месяцев.
— Целых полгода. Я успею до рождения твоей дочери.
— Такого человека нет. Высшие силы не зря направили тебя именно ко мне. Ты больше никого не найдешь. И моя вина, что я не додумалась о своем положении до обряда.
— Что же теперь?..
Цвилина рука дрожит, но голос звучит твердо. Из последних сил.
— Я выбрала родить дочь. И попросила высшие силы сделать так, чтобы ей не пришлось меня убивать. Моя жизнь прервется гораздо раньше, чем она сможет до этого додуматься.
— Цвиля…
— Ничего не говори. Это мой выбор. Моя дочь будет лучшей обдой, чем я. Ты воспитаешь ее с рождения и обо всем расскажешь.
— Я… все же поищу кого-нибудь. Есть полгода…
Цвиля пожимает плечами, и колдуна как обухом бьет осознание, что он и впрямь никого не найдет.
— Думаю, назвать дочку в честь последней обды, — звенящим голосом говорит Цвиля.
— Не надо. Лучше назови ее в честь прекрасной Климэн, жены веда Кейрана. Она больше этого достойна.
— Значит, будет обда Климэн. Климэн Ченара. Вот что, пойдем домой, мне вредно долго сидеть на снегу…
…Маленькая Клима агукает в колыбельке, играясь с тяжелой старинной монетой.
Срочные сборы. Сумбурное прощание.
— Дело времени, Цвиля. У Ордена слишком хорошие ищейки, а я среди ведов — важная птица. Древний род, древние знания. Моя голова дорого стоит, а лицо многим известно.
— За меня не тревожься. Муж ничего не знает, а я сумею отовраться. Но кто же теперь воспитает мою Климу…
— Доверять мужу не хочешь? Он ведь любит тебя.
— Любит. Но не сможет. Как бы он вовсе не пропал… после.
— У вас есть в окрестностях хоть кто-то, кому ты могла бы довериться?
— Нет, никого… Послушай, а что если отдать Климу в Институт?
— С ума сошла?! В сердце Ордена!
— Там дают блестящее образование. Моя Клима будет достаточно умна, чтобы взять знания и не попасться на идеологические уловки. Я ее научу. А ты возьми все эти свои бумаги и позаботься, чтобы они попали в институтскую библиотеку. Высшие силы сами пошлют их Климе в руки.
— Это уже слишком. Цвиля, твой план безумен и обречен на провал.
И, как год назад на капище, она вкрадчиво спрашивает:
— А у тебя есть другой план?
Он обреченно мотает головой.
Маленькая Клима начинает хныкать, и Цвиля берет ее на руки.
— Ступай. И в будущем посмотри за меня, как обда Климэн Ченара коронуется в Гарлее…
От видений разболелась голова. Клима лежала ничком, вжавшись щекой в камень. Сердце бешено стучало в ушах.
«Ма-ма, ма-мо-чка», — звал этот стук. Неистово, как никогда прежде.
Самые родные на свете руки обняли девушку со спины, и горчайший холодный комок внутри понемногу начал таять. Клима подняла голову.
Странное дело: она знала, что мамы здесь нет и быть не может, но в то же время четко видела ее перед собой.
«И вправду я на нее похожа…»
На маме было простое платье, в каком Клима ее запомнила. Знакомые черные глаза, только не колючие, а теплые и лучистые. Мама грустно улыбалась, невесомо касаясь Климиной щеки.
— Доченька моя. Какая ты стала. Самая сильная, самая красивая…
Клима моргнула раз, другой — и почувствовала, что плачет.
— Неправда, мама. Я совсем не красавица. У меня нос большой…
— Глупенькая. Разве красоту измеряют носами? Мне только жаль, что тебе еще очень долго нельзя будет полюбить того, кто любит тебя. Но я верю, что когда-нибудь он тебя дождется. А пока что ему придется любить за вас двоих.
— Да при чем здесь любовь, — отмахнулась Клима. — Мама, что мне делать? Я совсем запуталась…
— Вижу, — мама села напротив, точь в точь как в детстве. — Тебе больно и страшно. И мне больно и
