Формула власти. Новая эпоха - Анастасия Поклад
— Где я? — спросила Клима, сонно моргая. Тело было затекшим, в голове еще вспыхивали далекие образы прошлого.
— Дома, — развел руками колдун. — Возвращаемся мы с Зарькой на капище, а ты дрыхнешь без задних ног. Не добудиться! Ждали мы до вечера, но не ночевать же там! Хоть края южные, а холодно, до лета далеко. Вот тебя домой и приволокли. Тут, было, панику развели, но я сказал, что с тобой вечно такое интересненькое творится. Поэтому тебя оставили в покое и каши с мясом в котелок отложили. Будешь кашу? Вкусная! А еще пирожки есть и сушеные яблоки.
— Принеси-ка мне лучше нож, — медленно велела Клима.
— Может ты, того, поешь сначала? — Тенька опасливо попытался заглянуть ей в глаза.
— После. Да слезь же с одеяла! — Клима спустила ноги на пол и босиком побежала на первый этаж, где располагалась кухня.
За столом еще сидели, несмотря на вечер. Мачеха лущила сушеные стручки, дети уплетали сушеные яблоки с молоком. Отец в углу орудовал точильным камнем, Зарин примостился рядом, что-то вполголоса рассказывая.
— Нож мне, срочно! — крикнула Клима, не обращая внимания на приветственные возгласы домочадцев. Выхватила у отца из рук остро наточенное лезвие и выверенным жестом полоснула себя по тыльной стороне запястья.
Мачеха вскрикнула, отец дернулся было отобрать нож у спятившей дочери, Зарин вскочил — но в следующий миг все замерли, глядя, как линии порезов заливает ярчайшее зеленое сияние, растворяющее ранки без следа.
— Благодарю, — буднично сказала Клима и положила нож на место. — Где оставленный мне ужин?
— Климушка, — прошептала мачеха, прижимая к груди скомканный фартук. — Неужто ты и впрямь настоящая обда, правительница всего Принамкского края?..
И, глядя на ее широко распахнутые глаза и выставленные напоказ карты, Клима поняла, что эта женщина приняла бы ее любой. Обдой или обычной девушкой, с победой или поражением, здоровой, искалеченной, взрослой или маленькой — просто потому, что родная. Не по крови, а все-таки дочка. И дом мачехи с отцом — Климин дом тоже, каким бы чужим ни казался.
— Да, — сказала Клима. — Это так. В конце мая приезжайте в Гарлей на мою коронацию.
— Что ты, ведь такая даль, — мачеха покачала головой.
Клима подошла к ней, положила руки на плечи и прижалась щекой к щеке.
— А я пришлю за вами своих лучших досколетчиков. Не тревожься ни о чем… матушка.
* * *
Прощание вышло нежным и легким. Ни одной слезы, лишь добрые напутствия и пожелания удачи.
— Правду ли говорят, что Институт стоит целехонек? — спросила мачеха, пакуя в дорогу здоровенный узел с гостинцами.
— Еще как стоит, — заверил Зарин.
— Там будут учить лучше прежнего, — пообещала Клима.
— Пристроили бы вы туда Мыську. Он хоть и оболтус, а с головой, читать-писать умеет, считает до полутыщи.
— Хорошо, — кивнула Клима. — После коронации погляжу, на что он способен. А осенью пусть приезжает сдавать вступительные экзамены.
Из-за печки раздался полный восторга вопль, свидетельствовавший о том, что смышленый оболтус Мыська умеет не только читать-писать, но и подслушивать. А еще совершенно не против образования.
Было решено не становиться сразу на доски, а пройтись до околицы, проститься с деревней и лесом.
— Значит, коронуешься в конце мая, — задумчиво проговорил Тенька, шаркая ботинками по дорожной пыли. — Все-таки разрешили!
— Не существовало никакого запрета, — пожала плечами Клима. — Оказывается, я сама не была готова. Жаль только, есть вещи, которые я хотела бы исправить, но уже не в силах.
— Например? — заинтересовался колдун.
— Например, не казнить Наргелису. Дурное, необдуманное решение. Как бы я хотела сейчас поговорить с ней обо всем!..
— Ну-у… ты не расстраивайся! — Тенька прищурился слишком хитро, и Клима тут же заподозрила неладное.
— Ты что-то скрываешь?
— Ага. Только не буянь сейчас, ладно? Словом, никакой казни не было.
Зарин изумленно приподнял брови. Клима остановилась посреди дороги.
— Как — не было? Я же отдала приказ!
— Интересненькое дело! Только что ты жалела о казни, а теперь сердишься, что твой приказ не выполнили!
— Вот именно, МОЙ приказ! Кто посмел?
— Мы с Герой, конечно. Вернее, Гера узнал, что Наргелису казнят, прибежал ко мне, и мы потихоньку решили, что наша милосердная обда немножко погорячилась. Поэтому сейчас Наргелиса сидит в тайном месте со своим женихом, и они оба смиренно ждут, пока ты сменишь гнев на милость. Ну чего, ты злишься? Бежать мне в дом за тазом с водой, пока недалеко отошли?
Клима скрестила руки на груди.
— Тенька. Вы с Герой мои лучшие друзья и великое вам спасибо за ваше самоуправство. Но еще раз вздумаете проворачивать такое за моей спиной — прибью обоих!
Глава 16. Время встреч
Нет тебя дома, комнат знакомых мне стены пленом.
Все по-другому: сор, споров нет, и нет им замены.
Ты незаметно следом домой вернись за рассветом,
Краешек пледа преданно твои сны хранит.
А. Макарский
Начало мая выдалось пасмурным, и лишь к середине месяца солнце снова показало из-за туч яркие лучи. Отгремели праздники по случаю окончания войны, минуло ошеломленное затишье, во время которого люди, приходя в себя после вчерашнего похмелья, окончательно осознавали тот факт, что крови и сражений больше не будет. Наступил черед повседневных дел. По линиям бывших границ разбирали валы и укрепления, городские жители заново отстраивали разрушенные дома, деревенские вернулись к семьям, чтобы пахать и сеять. Урожай к осени обещал быть немалым.
Обитатели прифронтовых сел обрели возможность ездить к соседям в гости. Бывшие веды и бывшие орденцы с осторожностью присматривались друг другу, сравнивая быт и подмечая не так уж много различий. На орденскую сторону быстро проникли оконные ставни из сухого льда, а на ведскую — сильфийские масляные лампы над порогами домов.
Новые градоначальники рьяно брались за исполнение своих обязанностей, а оставшиеся с прежних времен старались вести себя потише, дабы не вызвать недовольства обды и сохранить должности. Поговаривали, обда лично облетает Принамкский край на доске, без предупреждения заглядывая в города и крепости, чтобы оценить хозяйство. Визитов побаивались — Климэн Ченара справедлива, но скора на расправу. Правда, в последнее время идут вести, будто она сделалась мягче: чаще хвалит, чем казнит, и для всякого найдет хорошее слово. «Дело известное, — чесали бороды всезнающие старики, — конец войне, вот и подобрела сударыня обда. К чему крутой нрав в мирное время?»
Гарлейский дворец стремительно вырастал из руин. Казалось, только вчера здесь грохотали взрывчатые снаряды, а сегодня садовник пропалывает розы и бранит всякого, кто шагнет на клумбу мимо дорожки. Без жалости были изгнаны крысы, каждый угол выметен, каждый обломок камня
