Тайны кофейни в Киото. Том 1 - Такума Окадзаки
Мне не оставалось ничего иного, как принять столь детальное объяснение. Иными словами, Намико Тобэ, совершенно случайно заприметив, как я дружелюбно болтаю с Михоси, решила влепить мне пощечину, а чтобы остаться со мной один на один, хитроумно избавилась от подруг. Вот и разгадка подмены зонтиков.
Но чтобы идти на такие ухищрения ради одной пощечины? Не понять мне женщин. Хотя причины такого поведения и для Михоси, стоящей сейчас передо мной, видимо, были не очевидны…
– Не то чтобы я ждала, что она признается вам в своих чувствах, но представляла себе нечто вроде…
По лицу Михоси было ясно, что она сожалеет. Хотя после пощечины мне уже не должно быть до этого дела. К тому же ко мне вернулся мой зонтик, что доказывало правоту рассуждений Михоси. Мое впечатление о ее способностях не изменилось, пусть она и не совсем угадала с мотивом.
Я был поражен, какая же она сообразительная.
Я хотел поддержать ее, но она вдруг сказала почти с обидой в голосе:
– Самая большая ошибка в моих рассуждениях заключалась в том, что Аояма-сан оказался сердцеедом.
От такого заявления я просто вышел из себя:
– Хотите сказать, что я легкомысленно клею девушек? К вам я не приставал. Не надо делать поспешных выводов.
– У вас правая и левая щеки теперь разного цвета. Может, вам надо подкрасить и правую щеку, чтобы она тоже была цвета того зонтика?
Я был на волоске. Бариста явно сомневалась, стоит ли ей взмахнуть левой рукой…
– О, зеленая гора, смотрю, покрылась красной листвой, – несмешно пошутил Мокава-сан, увидев мое лицо. – Михоси, он, возможно, и сердцеед, и клеит девчонок, но на клиентов руку поднимать нельзя.
– Нет! Это не я сделала!
– А я никого не клеил!
– Надо извиниться, дорогая. Иначе клиент больше к нам не зайдет.
Михоси растерянно опустила голову и замолчала.
Она была права, ведь лично ей не за что было извиняться. Но мне почему-то стало немного грустно. Может быть, виной тому мой характер, или ее поведение заставило меня это почувствовать, но мне показалось, будто она говорит мне: «Ну и не приходите сюда больше, это даже и к лучшему».
– Можно я еще к вам приду? – вдруг пробормотал я.
Когда бариста подняла на меня глаза, то лицо ее было все еще растерянным, но казалось, она пытается на что-то решиться. В результате она улыбнулась и ответила:
– Конечно, мы будем вас ждать.
Посмотрев на старика, который все еще упрекал ее за вспыльчивость, она подняла раскрытую ладонь.
Глава 2. Bitter, sweet, black
1
– Ты меня слушаешь?
Мне очень жаль, но я и правда совсем не слушал.
В середине июля наконец-то закончился надоевший сезон дождей. Уже больше тысячи лет в старой столице Киото празднуют Гион-мацури[4], самыми яркими событиями станет шествие Ёияма завтра, 14 июля, и шествие колесниц Ямабоко 17 июля. Город окрасится в яркие цвета. Но время в кофейне «Талейран» течет совсем по иным законам, отличным от правил внешнего мира, поэтому я решил провести выходной, встретившись с чашкой идеального кофе.
Это было бы самое утонченное занятие для такого свежего солнечного летнего дня, но ничего не получилось. И тому имелось две причины. Во-первых, я был не один. Во-вторых, на стуле рядом со стойкой, навалившись на нее всем телом, сидел посетитель.
– Ты варишь идеальный кофе! – сказал этот мужчина средних лет, одетый в какой-то странный наряд, напоминавший драную тряпку. Его вкрадчивые интонации были слышны даже там, где я сидел, и каждое его слово меня раздражало не передать как. – А какие ты зерна используешь, чтобы такой вкус получить? Мне хотелось бы узнать этот секрет, ну и, разумеется, секреты того, кто такой кофе варит.
– Какие зерна? Ну, арабику, робусту…
Ого, она держала оборону. Михоси Кирима – бариста в «Талейране», отвечающая за приготовление кофе, – была сдержанна.
Под «держать оборону» я не имею в виду, что она просто спокойно продолжала свою работу, никак не реагируя на слова посетителя. Арабика и робуста, которые она только что упомянула, – это названия двух основных сортов кофейных зерен, существующих в мире. Арабика – коммерчески ценные зерна с хорошим вкусом и пригодные для употребления в натуральном виде, в то время как робуста используется для приготовления растворимого кофе и смесей, поскольку устойчива к болезням и вредителям, да и стоит дешевле. Однако само собой разумеется, что вкус кофейных зерен сильно различается в зависимости от страны выращивания, сорта и других факторов. Так что, не расспрашивая подробностей о марках и типах смесей, совершенно невозможно разгадать секрет вкуса. Ее ответ звучал так, словно на вопрос «Кто придет на вечеринку?» сказали: «Ну, мужчины и женщины…»
– А ну-ка отвечай! – вдруг кто-то крикнул мне прямо в самое ухо, и я от удивления вновь повернулся к своей спутнице.
– Что ты думаешь по поводу этого?
– Хм, я думаю, что ты права, Рика, – ответил я.
– Все-таки он мне изменяет…
Я ответил невпопад, но, видимо, ошибся с выбором. На глазах у Рики Косуды выступили слезы, она обеими руками закрыла лицо.
Рика мне приходится дальней родственницей по материнской линии. Она вернулась в Японию весной этого года, решив поступить в университет в Киото, а до этого провела большую часть своей жизни в США, где работали ее родители. Она переживала, что у нее мало знакомых в Японии, а когда несколько месяцев назад узнала, что я здесь живу, написала мне, хотя мы до этого встречались пару раз в детстве.
Ее родители – японцы, и в семье говорили на японском языке, но, похоже, она лучше владела английским: в ее разговоре иногда проскакивали несвойственные японскому интонации. И пусть ее не назовешь красоткой, веснушки на лице придавали ей шарм. Хотя, когда я ей об этом сказал, она рассердилась.
– Мне очень жаль, Рика. Я могу тебе чем-нибудь помочь?
Но вернемся к рассказу. Когда Рика позвонила и спросила совета, я предложил встретиться в «Талейране». С одной стороны, мне нужен был предлог, чтобы прийти сюда, с другой, если я не смогу помочь Рике, я думал воспользоваться светлым умом Михоси. Просьба Рики, о которой она сообщила заранее, заключалась в том, чтобы я провел расследование.
– Я же говорю, завтра на празднике Гион проведи расследование об измене моего
