Наследие Мышиного короля - Сергей Борисович Куликов
Стойкое нежелание совершенствовать тело приводило к важному последствию. Остальные работники оказывались рядом с человеком, физический статус которого не поддавался точному прогнозированию. Это грозило неприятностями в самый неподходящий момент. Интеллектуальные системы в центрах управления предприятием заключили, что Генри подвергает опасности не только себя, но и окружающих его коллег.
Контракт на рудные разработки расторгли. Генри обвинил во всём бездушные железяки, лишившие его источника доходов. Вместе с тем психоэмоциональное состояние нарушилось. Организм отреагировал обострением язвенной болезни. Во всяком случае, именно так рассудил вызванный врач.
Кстати сказать, медицинские услуги оплачивались из пособия по безработице, установленного Генри мэрией Шинора. Это не мешало упрекать властей в равнодушии. Кроме того, отдельно доставалось правительству метрополии, обрекшей удалённую планету на прозябание в нищете. Вот в Зандарской Империи ничего такого не допускали, считал Генри.
Вернувшаяся с празднований Анна застала своего отца не в лучшем расположении духа. Болезнь обострилась, и он не вышел навстречу дочери. Впрочем, дело было не только в болезни. Анна поспешила к отцу на второй этаж, отведённый под спальни и небольшой гимнастический зал.
Между прочим, дом семьи Уайтов вообще отличался скромностью и непритязательностью. На первом этаже располагался просторный зал для приёма немногочисленных гостей, кухня и скромный бассейн в одной из ванных комнат. Хозяйственные помещения проектировщики сосредоточили в двух подземных этажах, невидимых снаружи, почему все и считали дом двухэтажным. Это было «царство» кибернетических помощников, вмешиваться в дела которых хозяин дома желания не имел, особенно после смерти жены.
Совсем ещё не старый Генри вёл себя, тем не менее, как ворчливый, вечно всем недовольный старик. Сложно сказать, был ли тому виной ранний уход супруги, общий дисбаланс систем организма или какая-то иная веская причина. Вместе с тем сам Генри считал себя человеком вполне рассудительным и хладнокровным. Соседи держались иного мнения, но это мнение мало кого интересовало в доме Уайтов.
– Как развлеклась, дочка? – вместо приветствия спросил Генри.
Под маской спокойствия он старался скрыть бурливший в нём гнев. Дочь пошла на праздник, игнорируя его мнение на этот счёт. Такова уж нынешняя молодёжь!
Анна не всегда понимала, в каком настроении находится её отец. Между тем обычно она старалась предупредить взрывы недовольства родителя. Сегодня, однако, переживания вечера заставили её потерять былую бдительность. Девушка присела на край кровати и весело проговорила:
– Рада видеть тебя в добром здравии, папочка. Праздник прошёл просто чудесно! Были танцы, потом торжественный обед, снова танцы. На бал пригласили офицеров Флота Земли. Представляешь, я познакомилась с одним из них, мы весь вечер протанцевали! Чудесный молодой человек.
– Что ты сказала? Чем ты там весь вечер занималась? Разве так я воспитывал свою дочь, чтобы она бросалась на шею первому встречному?
– Успокойся, папа, – проговорила Анна.
Она всё ещё не сознавала шаткость своего положения.
– Я ни к кому на шею не бросалась. Офицер сам подошёл ко мне. Знаешь, это такой милый…
– Ещё и один из этих подлых оккупантов!
Генри горестно бросил в пустоту своё восклицание и отвернулся от дочери. Анна попыталась его урезонить:
– Перестань, папа! Какие они оккупанты? Они защищают нас от нападения из космоса!
Генри повернулся, окинул взглядом дочь и проговорил:
– Оставим это! Сейчас не время земной пропаганды. Но знаешь ли ты, что все эти «защитники» только и делают, что пьянствуют, развратничают, да и трудно сказать, люди ли они вообще! Вот парни Фарда – это образцы мужества, доблести и благородства. Будь они здесь, никакие «защитники» нам бы сроду не понадобились! Были бы порядок и справедливость, а не этот весь бардак! Это они, земляне, наводнили улицы Шинора проститутками. Это они превратили наши кафе и рестораны в бордели.
– Папа, ты заблуждаешься! Не все земляне так уж плохи. Тот офицер, с которым я познакомилась, совсем не пьяница и не развратник. Он воспитан, галантен и, о Боже, как хорошо он танцует!
Девушка, закрыла глаза и покачала головой при воспоминаниях о минутах, пережитых во время Праздника Основания. Генри взял свои эмоции под контроль и внимательно посмотрел на дочь. Потом он с грустью в голосе сказал:
– Вижу, дочка, этот негодник вскружил тебе голову. Впрочем, время пройдёт, и ты сама поймёшь, насколько я был прав в своих оценках! Надеюсь, образ «бравого офицера» быстро выветрится из твоей несмышлёной головы.
– Нет, папа, не выветрится! Я, я…
– Ты встретишься с ним снова?
Генри откинулся на подушку, тяжело вздохнув.
– Боже, почему я один должен видеть весь этот позор? Где твоя мать, которая так нужна мне сейчас?
Анна вскочила с кровати и грозно посмотрела на отца.
– Папа, не надо! Не спекулируй на памяти мамы! Я буду поступать так, как велит моё сердце.
Генри строго посмотрел на дочь.
– Никогда! Слышишь? Никогда я не соглашусь на твоё общение с офицером Флота Земли. О приходе же его к нам и речи быть не может!
Спустя неделю Бенджи стоял на пороге дома Уайтов.
Глава 33
Как и прочие пилоты Флота Земли, Бенджи отвечал за полеты на всех типах летательных аппаратов, включая гравилёты и космические корабли. Во время боевых действий он непосредственно управлял ими, противодействуя врагу. Впрочем, прохождение службы на базе не обязательно подразумевало заполнение всего времени активностями данного рода.
Важной частью службы выступала отработка полётных заданий на симуляторах. Бенджи не очень нравились рутинные мероприятия. Навевало скуку ознакомление с новыми типами боевых летательных аппаратов и повышение качества владения методами наблюдения и сбора разведывательных данных. Но служба есть служба, и свои обязанности молодой офицер выполнял добросовестно.
Гораздо интереснее для Бенджи оказывались тренировки по слаживанию действий в боевом звене. Бертольд выступал пилотом второго космолёта, входившего в их с Бенджи группу. Обычно они с большим энтузиазмом отрабатывали навыки боя в космосе и атмосфере, совершенствовали умения атаковать цели на поверхности планет. Но в последние несколько дней, словно кошка пробежала между друзьями, и стандартные взаимодействия вызывали рост напряжения.
Пари между офицерами затрагивало щекотливую тему. Бенджи не мог и не хотел посвящать друга в тонкости своих действий. Бертольд напротив пытливо расспрашивал о том, как идут дела. Он искренне полагал, что ему следует знать обо всех событиях, в которых участвует напарник. Со стороны выглядело, что Бертольд подшучивает над своим товарищем по оружию, высмеивая его неудачи на личном фронте.
Необходимость держать пари в тайне лишала Бенджи
