Наследие Мышиного короля - Сергей Борисович Куликов
В кабинет ворвался офицер охраны, примчавшийся по сигналу цифрового помощника Фарда. Он кинулся к лежащему на полу Императору, чтобы помочь тому подняться. Раздосадованный происшествием Фард был крайне зол. Он уже успел вскочить на ноги и в раздражении оттолкнул протянутую к нему руку помощи. Офицер замер в тревожном ожидании, но решился задать вопрос:
– Как Вы, Повелитель? С Вами всё в порядке?
– Я-то в полном порядке! Охрана только, гляжу, спит прямо на посту!
Голос Фарда дрожал от ярости. Офицер охраны и его подчинённые сочли мудрым не вступать в споры со своим властелином. Они понуро стояли, пережидая взрыв монаршего гнева. Рядом сними на полу лицом вниз лежал обездвиженный «ассасин». Фард махнул рукой в сторону покушавшегося и приказал:
– Поднимите его!
Волны ярости, исходившие от Мышиного короля, казалось, готовы были разорвать несостоявшегося убийцу на куски. Впрочем, лицо убийцы не выражало серьёзного расстройства, напротив, по нему скользнула тень наглой усмешки.
Фард ещё более разъярился, но понял, что теряет лицо. Вздохнув, он чуть прикрыл глаза, посчитал про себя до десяти и снова открыл их. Вполне овладев собой, Император взглянул на задержанного и в преувеличенно высокомерном тоне проговорил:
– Кто ты, безумец?
– Кто я? Можешь считать меня посланцем разгневанного на тебя Бога. Моё имя Бертольд Ванг, и мой провал ничего не значит. Я лишь первая ласточка, повелитель гадюк. За мной придут другие, ты обязательно будешь раздавлен!
Офицер охраны ударил Бертольда кулаком в зубы.
– Как ты разговариваешь с Властелином Галактики, свинья?
Пленник задохнулся, по подбородку потекла кровь, собираясь в уголках рта. Тем не менее, наглая ухмылка с лица не сходила.
– Что с ним делать, Повелитель? Расстрелять на месте?
– Нет, у меня возникла другая идея. Его кровь запачкает пол моего кабинета. Мы поступим мудрее и превратим преступника в дурного вестника. Пусть отправляется к Бенджамину Джонсу, своему предшественнику в деле убийства императоров, и поведает тому о текущих события. Дадим ему «порадоваться» близкому разгрому сил Земли!
Глава 16
Тюрьма уже не вызывала резкого отвращения у Фрэнки и Бенджи. Это с самого начала они раздражались, ругали сперва императора, отправившего их сюда. Потом переключились на Комитет по вопросам безопасности и его приказ об отправке на Мултан. Далее стали вызывать вопросы причины, по которым Фрэнки затянула Бенджи в оборот событий.
Современный мир накрепко усвоил истину, что нет «сильного» и «слабого» пола. Все люди, обладающие разумом, способны свободно принимать решения и нести за них ответственность. Конечно, если решение принято без принуждения или хотя бы обмана.
Поэтому искать причин создавшейся ситуации в «женской непоследовательности», «мужском эгоизме» или чём-то похожем пленники не собирались. Впрочем, это не мешало им яростно спорить о том, как следовало себя вести на Мултане. Вспоминали «отлучку» Бенджи, позволившую аборигенам проникнуть в палатку и захватить Фрэнки врасплох.
Бенджи возражал, что его оплошность, конечно, повлияла на ситуацию. Тем не менее, можно было лучше маскировать корабль, либо же вести записи в бортовом журнале при помощи более надёжного шифра. Тогда статус напарников не стал бы известным захватившим их на Мултане пиратам.
Фрэнки соглашалась, что не во всём преуспела. Можно было выбрать более надёжный режим секретности. Между тем, это не отменяет взаимовыручки. Нельзя было полагаться на волю чувств и оставлять спящую напарницу без присмотра.
Бенджи отчасти соглашался, возражая, что на базе пиратов следовало быть изобретательнее. Возможно, обнаруженные пиратами факты, получи они иное толкование, не сыграли бы роли в судьбе пленников. Надо было обмануть, сказать, что запись в бортовом журнале – фальшивка.
Фрэнки вяло отбивалась, говоря, что «задним умом все крепки». Вместе с тем с ходом времени желание спорить у неё пропадало. Накатывала апатия, и она всё более и более отмалчивалась. Видя такую реакцию, Бенджи тоже терял пыл спорить, и постепенно пленники стали свыкаться со своим положением.
Фрэнки и Бенджи решили переключиться на контроль времени. Почему-то именно это показалось им логичным в создавшейся ситуации, как делали они уже при первом их пленении в корабле на пути к резиденции Фарда. Правда, как и тогда, решение поставленной задачи вызвало серьёзные трудности.
В камере с прозрачными стенами и вокруг неё постоянно горел тусклый свет. Было трудно определить, какое сейчас время суток на обитаемых планетах, если взять за основу Землю. День ничем не отличался от ночи. Считать время таким способом не получалось.
Фрэнки предложила считать периоды сна и бодрствования, хотя бы примерно приравнивая их к восьми и шестнадцати часам. Другими словами, один период бодрствования приравнивался к двум периодам сна. Так появлялась возможность отделить одни сутки от других.
Выдвинутое предложение натолкнулось на ряд возражений со стороны Бенджи. В древности прохождение суток отмечали на стенах камеры. На стенах их камеры отметить что-либо было нельзя, да и не чем. Впрочем, это не самое главное, ибо считать могли бы цифровые помощники в мозгах.
Кстати сказать, именно цифровые помощники должны были отмерять продолжительность сна и бодрствования, чтобы иметь представление о равных промежутках между ними. Даже неравные промежутки можно было как-то соотнести друг с другом, внести поправки и так считать время.
Вместе с тем обозначенный подход почти сразу показывал свою слабость. Бенджи отметил, что имплантированные в их тела цифровые устройства полностью интегрированы с биологическими структурами. Поэтому действуют они синхронно с ними и точны ровно настолько, как если бы были точны сами биологические организмы, отвлекаясь от каких-то привходящих факторов.
Тут и скрывался подвох. Процессы внутри организмов Бенджи и Фрэнки текли по-разному. Отличались размеры тела, возраст, вес, пол, наконец. В последнем случае совсем отвлечься от различий в организмах девушки и парня не удавалось. Им и так доставляло неудобство отправление естественных потребностей, хотя тут можно было просто отворачиваться, а в остальном помогали системы фильтрации тюремной камеры. Более существенными были следствия, вытекающие из половых различий, пусть компенсированные биоконтроллерами. Полностью устранить различия всё же не выходило.
Выбрать чередование сна и бодрствования в качестве способа измерения времени не получалось. Цифровые помощники в мозгах пленников были точны и могли запомнить больше, чем вмещал природный мозг. Тем не менее, они были привязаны к индивидуальным свойствам организмов, в частности продолжительности сна каждого из них.
Фрэнки согласилась, что спят и всё
