Тильда. Маяк на краю света - Кейт Андерсенн
— Примерно?
С надменным тоном появилось… полупрозрачное видение в белом балахоне до пят. Выражение лица, если это пятно можно так назвать, было обрюзгшим, волосы — замызганными, телосложение — огромная груша…
— И это говоришь ты, Зоряна?
Почему они называют ее Зоряной?
— После всего, что ты натворила? Ты смеешь заикаться о примерности?
Я так и села на палубу, раскрыв рот. Это… это было сильно.
— Женила его на себе? Силой? И кто ты после этого?
— Я… я не силой, — попыталась защититься Ро. — Он же сам… предложил… Тогда, на крыше Оперы…
Видение расхохоталось, и к нему присоединилось второе. Не менее гадкое.
— Да ты что? Думаешь, он правда тебя любит?
— Тебя невозможно полюбить.
— Влюбиться — возможно, но не полюбить. Он взвоет сегодня же.
— Да и ты сама любить не умеешь, — пискнул пакостливый ребенок.
— Учить экипаж, как избавиться от страхов⁈ Ха!
— Самозванкой была, самозванкой и останешься до смерти.
— А она ведь уже недалеко.
— Давай. Море ждет тебя, Зоряна.
Я в оцепенении смотрела, как Ро, покачнувшись, поднялась на трясущиеся ноги и сделала шаг к борту. Первый шаг, второй… Очнулась только, когда она занесла ногу над перилами. Будто что под локоть толкнуло, я бросилась вперед, схватила ее в охапку, свалилась вместе с нею на палубу, больно ударившись локтем.
— Ты что, Ро⁈
— Так будет всем лучше…
Мы поднялись, отряхиваясь.
— Не мешай! — зашикали на меня все привидения Ро наперебой.
Так вот как это выглядит. Недурно. Любопытно, зачем сиренам люди. Неужели всего лишь для еды?.. Не поверю. Рыбы в море достаточно плавает.
Ро опять ринулась к борту, я обхватила ее руками и уточнила у видений:
— Почему вы называете ее Зоряной?
Те фыркнули. Ответило первое, воздев рукава к небесам в возмущении:
— Потому что это ее настоящее имя. Она притворилась Авророй, обманула вас всех. Она всю жизнь притворяется — уж мы-то ее знаем, поверь.
— Какая из нее Аврора! — поддакнули гадкие детки: их уже звенело крылышками несколько.
Мне казалось, я схожу с ума от такого обилия голосов. Не поняла:
— А что не так с Авророй?
— Такая же дуреха, видите? Скажи мне твой друг, и я скажу, кто ты. Ты безнадежна, Зоряна.
Я ткнула в сторону надоедливого видения кулаком, потому что Ро начала плакать. Отчаянно, отбиваться, и я понимала, что долго ее не удержу. К тому же, волнующиеся волны раскачивали палубу так, что я сама еле оставалась на ногах.
Гадкая тетка расползлась туманом, отступила, и снова собралась в сгусток. Неубиваемая. И с такими плыл Фарр, когда ему было сколько?.. Тринадцать? Не к месту вспомнилась картина Захариуса, что теперь висит у Чака в каюте. Надо бы забрать: святотатство, чтобы детство Фарра лежало среди богатств этого изверга. Ро ее, вероятно, купила в лавку ради… мужа.
Фарр — герой. Я ни разу не сомневалась прежде, и теперь не стану.
— Ничего ты не безнадежна, — попыталась я унять рвущуюся за борт Ро. Погладила ее по волосам. Едва не упустила.
И отчетливо поняла, что мне самой не справиться. Сделалось страшно. Я не могу… позволить заре утопиться и стать кормом для сирен! Беда… что же делать?
— На помощь! — заорала я. — Ро, не слушай ты их…
— Аврора — значит «заря», неуч, — отозвалась вторая белая дама.
— Так она и есть заря. Ро, слышишь?
Но, кажется, она не слышала.
— Помогите! — снова закричала я.
Оказывается, уже пара матросов наблюдала. С открытыми ртами. И не осмеливались даже приблизиться.
— Ты спасла империю, Ро. Ты всего за две недели сплотила разрозненные королевства, то, чего и девятнадцать лет сделать никто не мог. А ты пришла и — справилась, слышишь?
Я трясла ее за плечи, но не действовало. Аврора обмякала в моих руках, изредка дергаясь в судорогах. Я в отчаянии попыталась переубедить «видения»:
— Она сделала нас настоящими. Меня, Фарра, Ис. Мы и жить не умели до нее! Все чего-то ждали, понимаете? А пришла заря — и мы наконец научились идти вперед, смеяться, видеть, что на самом деле важно. Отстаньте от нее! В нее влюбились… двое самых замечательных мужчин на земле…
И я всхлипнула. Если без охранки я тоже стану такой, что все мои боли выйдут наружу… Я никогда ее не сниму. Кастеллет не должен узнать. Это вопрос гордости. Это вопрос стиля. А я уже несу чепуху.
— Один замечательный, — поспешила я исправиться. — Но это уже немало, правда? А даже к тому, который таким прикидывался, она была добра, до самого конца, и в нем наконец пробудилось нечто человеческое… я надеюсь, во всяком случае…
Я запуталась. Услышала смех, и стыд залил мои щеки. Топнула ногой.
— Отстаньте от нее, в общем.
— А вот это интересно, — прозвучал лукавый голос позади, — насчет человеческого.
И, кажется, это было уже не из страхов повисшей на моих руках Авроры. Я поспешно обернулась, чтобы залиться краской. Весь экипаж стоял за моей спиной. И они… потешались⁈
— Ро? — только сейчас заметил Аврору на моих руках веселившийся вместе со всеми Кастеллет.
Она открыла глаза. Моргнула, посмотрела на Жан-Пьери. Осторожно поднялась.
— Умом ты никогда не отличалась, — запищал пикси. — Его — пожалела?..
— Бросайся в море, — бескомпромиссно приказала одна из теток в белом.
Я попыталась оттащить Аврору от борта, но бедняга вцепилась в перила мощной хваткой. И тут из толпы наконец прорвался родной, знакомый голос, и безнадежность мгновенно оставила мои легкие в покое.
— А ну пошли прочь!
Фарр! Он… он был, он знает, как с этим бороться, он выжил, значит…
— Охранку! Наденьте на нее охранку!
Вайд пробирался между матросов, но те попытались его схватить.
— Ты это кому? — ощетинился Гупо и сжал кулаки. — «Пошли прочь»? Да мы тебя, ищейка…
— Я это пикси — не вам…
Я же искала глазами ларипетру, которую Аврора так неосмотрительно сорвала с шеи. Вот она… Почти рядом… Если ногой подтянуть… Ро заехала мне локтем в глаз.
— Ро, не дергайся, — я чуть не расплакалась от беспомощности.
Чак наконец сообразил, бросился на помощь, но, едва мы оба одновременно нагнулись за дощечкой с ларипетрой… Аврора сиганула за борт.
Бултых!
Я таки упала, наши руки ударились, корабль тоже
