Тильда. Маяк на краю света - Кейт Андерсенн
Это было все так путано, так жалко. Только дядя взял меня в Бубильон. И назвал «маленьким гусенком»… А остальные… боялись. И я привыкла делать то же самое. Пусть и не была согласна с ними.
— Поверь, Тиль. Мир всегда опасен. Но почти одинаково для тех, кто сидит дома и для тех, кто плывет через море Белого Шепота. Жить — в принципе опасно. Но мы… до сих пор живы, не так ли?
Аврора встала и подала мне руку. Глаза ее лучились теплым светом.
— Я… могу быть твоей рукой, Тиль. И Фарр. Да и даже предатель Кастеллет — ведь ты здесь только благодаря ему, верно? И Седрик, что сподвиг тебя взяться за исследования, Гэрроу, что ненавидит Фарра… Человеческие судьбы постоянно переплетаются, все мы влияем друг на друга, стоит встретиться, а порой — и без встречи. В одной песне в моем мире пелось так: «Все, кто встретятся вокруг — учителя, не судьи». Мы прорвемся, Тиль. Мы не умрем, пока не сдадимся сами, поверь.
Я взяла ее ладонь и поднялась. Говорила Ро складно, умела зажигать весь мир… каким-то добром, неподвластным разумению. Вдыхать жизнь, что ли…
— Наверное, за это Фарр и называет тебя гуманистом?
— Это не он, это я. Из моего мира слово, а он и подхватил, как свое — тебе ли не знать Фарра?
На моих губах расцвела улыбка — кажется… я тоже смогу свернуть горы. Чернота в спешке отступала.
— Думаешь… родители могут найтись где-то там, на краю света? Или дальше?
Ро задумалась.
— Честно — у меня слишком много вопросов, Тиль. И я чувствую, что они будут роиться в голове и нарушать покой, пока я их не запишу, пока мы на все не ответим… Кто знает, Ватсон, кто знает?..
Она задумалась вполне серьезно, пока я пыталась догнать непонятную вводную конструкцию с неизвестным ватсоном.
— Мне стыдно, что тебе пришлось утешать меня.
— Это долг друзей, Тиль.
— Я систематизирую все, что мы знаем. И мы найдем ответы на все вопросы.
— Как ты будешь это делать? — поинтересовалась Ро.
— Спрашивать. Тебя, Фарра, Кастеллета, Седрика, Гэрроу, Гупо… Пусть оправдывают звание «учителей»… — я усмехнулась. — Помнишь, Таурон сказал, что я позорю род друидов? Теперь я знаю, почему. Потому что «мир говорит с друидом», а я… была уверена, что слушаю, но…
Я понурила голову. Ро снова привлекла меня к себе.
— Мы просто живем, Тиль. И всю жизнь учимся, как это делать. Это нормально. Честно.
Я тоже ее обняла. Как я была права, я чувствовала… она настоящая, после встречи с ней моя жизнь изменится, и… опасности уже не будут иметь такого значения.
— Мама говорила: «если ты слышишь мир, он услышит тебя». Это ведь так просто, Ро. Так просто… А мне казалось сложным, как… как поговорить с кленом.
Ро отстранилась. В ее глазах плескалось восхищение.
— Ты… научилась говорить с деревьями⁈
— Ну… немножко. Чак… учил.
Аврора выгнула бровь.
— Он что-то говорил, что умеет…
— Я тоже научусь, непременно. А пока спрошу сирен. Про корабль и вообще.
Глава 5
О прыгнувших за борт, смертоносных гарпунах и нападении хищных птиц
Море Белого Шепота, четвертое орботто.
— Чтобы спросить сирен, тебе придется снять вот это, — ткнула Ро пальцем в мою голубенькую охранку, что наполовину спряталась под ворот рубашки и приятно холодила ключицу.
Я вспомнила ночных мотыльков, которые что-то пытались вякать, но в целом не казались страшными, свой бессознательный порыв сделать именно это и решительно взялась за кожаный ремешок. Исследовать.
— Да не проблема!
А Ро вздохнула и задумчиво прикоснулась к своей.
— Ты знаешь… снять ее ведь почти то же самое, что раздеться публично.
Моя рука замерла. В смысле?..
— Ты о чем?
— Все увидят, какие страхи мы скрываем от мира. Они расскажут… настоящую правду о… о нас. А Фарр наобещал… что я каждому устрою сеанс психотерапии, ха!
Я отстраненно заметила, как на небо наплывают раздутые вскучеренные облака, а море начинает будто волноваться. Так… белой пеной вздымаются волны. Хотя, может, им положено — в море Белого Шепота.
— Какой сеанс?..
— Копаться в их страхах. Учить с ними бороться. А для наглядности — демонстрировать свои. Как пример. Как тот, кто справился. Да ведь если я их не обуздаю… — она с силой провела рукой по спутанным волосам, совсем как Фарр, и натянуто рассмеялась. — А я их не обуздаю. Я не справилась на самом деле. Смешно, правда? Защитка должна помочь мне не бояться, а я все равно дрожу. Что они выйдут наружу, что я не справлюсь.
Я нахмурила лоб, не вполне понимая, о чем Ро говорит.
— Это тревожное расстройство, — усмехнулась она со страданием. — Становится хуже, когда я устаю. Как я это ненавижу, если бы ты знала, Тильда, ведь я до смерти устаю жить каждый день здесь.
Страданием?.. Ро — страдает? Непобедимая, неустрашимая Аврора Бореалис — боится и страдает?
— И Фарру придется жить с этим… — она обхватила голову руками. — Что я наделала. Да это не помогает, ничто не помогает!
И одним движением сорвала ларипетру с шеи.
Действительно… будто расстройство какое. Я хотела ее обнять, как она сделала недавно, но…
— Ну, наконец-то! — раздался тонкий голосок где-то вверху.
Я все еще не отпустила своих мотыльков на волю, а у нее… над головой завис зеленоватый мелкий ребенок с крылышками. И взъерошенными жесткими волосами. Кривлялся, тыкал пальцем, строил рожи.
— Думала, сможешь избавиться от нас, Зоряна?
Мой палец потянулся к нему против воли. Вот это аномалия! Да, я читала о них, но ни одной книге не сравниться с осязаемой реальностью. У каждого своя… Невероятно. Это не просто колебания звуковых частот, что вызывают безотчетный страх, не просто невидимое как воздух электрическое поле, что притягивает одноименно заряженные эмоции, это… это магия чистой воды.
Вокруг — всюду вода.
— Но-но, без рук! — отдернулся первый страх Ро и клацнул острыми, как клыки, зубами.
И звуковые эффекты…
— Веди себя примерно… — пробормотала Аврора, корчась возле бочек, будто ей сделалось
