Тильда. Маяк на краю света - Кейт Андерсенн
За что?..
— Это мой брат, — повторил упрямо и зло Шарк. — Атакуй!
На звук его голоса Кастеллет, помогавший Фарру поставить Ро на ноги и надеть на шею охранку — так вот зачем он нырял?.. — обернулся, и я успела разобрать только выражение крайнего изумления на его лице.
А в следующий момент на меня набросилась хищная птица, и я повалилась обратно на спину, неловко взмахнув руками.
Свистки. Один за другим. Первый, второй, третий. Хлопанье крыльев, воинственные птичьи крики… Где-то громовой раскат. Кто-то поднимает меня рывком. Нас качает. Я падаю на того, кто схватил. Узнаю знакомое плечо по фактурно расшитой материи.
— О Видящий! Тиль!
Это Чак меня поднял и трясет. В глазах — лишь кровавые всполохи, но я знаю. И мне немного меньше… страшно.
— Тиль!
А это вопль Авроры. Жива.
— Брат! — ор Чарльза почти в мое ухо. И я понимаю левой пяткой: больше он на меня не смотрит. Он на меня никогда не смотрит.
Если… осталось хоть что-нибудь, на что смотреть…
Я бы хотела плакать, но это бессмысленно.
— Шарк!
Кажется, Фаррел.
И бесконечные крики, ор, звон, толкотня, топот, свист, атакующие птицы, грохот, вой смешиваются в сплошную какофонию. Прикладываю к лицу ладони: горячо и мокро и без слез, ничего не видно…
Я слепа. Ужас сковывает где-то под ложечкой. Внутренний мир трусливо разрывает связь с сознанием.
— За нападение на предводителя…
— Да наплевать мне, Гэрроу, на предводителя! Я буду с ним драться! Пусти!
— Он мог нас всех убить! — разъяренный крик Ро. — Он же сумасшедший, маньяк, разве вы не видите⁈ Да как вы смеете!
Пинки, падения…
Лица будто нет. Все пытаюсь нащупать его руками. Увы, безуспешно. Пальцы проваливаются в дикую дырявую боль, и я валюсь с ног. А стою я на них не прочно, пусть Чак все еще и держит за плечи.
— Седрик Джарлет не сможет с вами драться, командор. Он без сознания.
— Брат! — моя подпорка в последний раз отчаянно дернулась, мы едва не упали. — Тиль… Ох, Тиль… Прости.
Чак опустил меня на палубу. Деревянные доски, мачта… Торопливым топотом исчез. Как слепая, я шарила руками по воздуху вокруг. Изранены в трещины, в дыры, но… живы.
Не то, что лицо и голова. Интересно, курица, которой снесли голову топором, тоже чувствует себя так? Мне стало смешно от этой мысли.
— Взять под стражу! Я сожалею, госпожа Бо… Вайд. Ваш муж совершил диверсию.
— Мой муж⁈.
Возня, толкотня. Еще один раскат грома. Или это выстрел?.. Я попыталась прикрыть уши, вжать голову в плечи.
— Доктор, мазь, скорее, — это снова Кастеллет.
— Сначала нужно смыть… Подержите ему голову, вот так.
— Паруса на гитовы! Впередсмотрящий, почему оставлен пост⁈
— Может, он и правда сумасшедший?..
— Шторм приближается, олухи!
— Мы все сойдем с ума… Видели, что случилось с госпожой Бореалис?..
Да, почему она не утонула, почему ларипетра из светилки работает не так, как охранка?.. Светилку Ро заказала из серебра, может ли быть, что химическая реакция…
Звуки смешались в кашу, мир вокруг умер, смерть его громка, но не представляет более никакой опасности.
— Тиль…
Ро явно упала рядом на колени, тронула меня за плечо. Я попыталась улыбнуться, но не знаю, получилось ли и заметила ли она. И снова внезапная боль едва не вырубила мозг.
Но я осталась в сознании, в отличие от везунчика Шарка.
— Я не хочу бросаться за борт!
— Лучше уж в Мерчевиль!
— Капитан!
— Только через мой труп!
— Требуем повернуть «Искателя»!
— Лучше лично отвечу перед предводителем!
— Да не Джарлетом, а самим Хью…
— Если вы настаиваете про труп…
Мне показалось, или прозвучал выстрел из арбалета?..
Они все звучали как привидения Ро. Как привидения любого из нас, когда лопнут охранки. Мне показалось, за кровью блеснул свет.
— Я у вас позаимствую…
Только голос Ро напоминал о том, что все это громкое — еще не смерть.
Моего лица коснулось что-то прохладное и приятно пахнущее. Цитрусовое зелье и вода?..
— Тиль, ты меня слышишь?
Я кивнула, пытаясь разлепить губы.
— Нет-нет, молчи, даже не пытайся говорить… Мерзавец!..
— Как она? — это был голос Чака.
Взволнованный, да?
— Тебе ли спрашивать! — зло выплюнула Ро. — Прикажи отпустить моего мужа, немедленно!
Наконец мне удалось это сказать:
— Я сама…
И голова будто взорвалась огнем.
— Супчик из сирены? — донесся еще откуда-то довольный крик.
— Чак, ну, скажи им!
Мне удалось нашарить и выудить из ослабевших рук Ро тряпку, которой она пыталась обмыть мое изуродованное лицо.
— Брат… даже не смей покидать меня… Доктор!
Я приложила прохладную мокрую ткань к лицу. Я… жива?.. Или мне кажется?
— Курс на Мерчевиль, — отдал приказ голос капитана Гэрроу.
Еще немного света… Кажется, одно веко шевельнулось…
— Нет, — Ро отобрала у меня тряпку мягко, — Тиль, пока не открывай глаза…
Голос ее плакал.
— Прошу…
— Девчонку тоже в трюм. До выяснения обстоятельств.
— Гэрроу, она ведь ранена!
Ро схватила меня за руки, и это было больно. Меня, кажется, пронзило судорогой.
— У владельцев птиц отнять свистки, согнать в клетки. Отныне на борту птицы запрещены. Гупо, займись. Выполнять! Сожалею, госпожа Бореалис, но ваши друзья нарушили закон Буканбурга и им придется ответить. Бимсу, проводи госпожу в каюту.
Потом на плечи — больно, как град — упали холодные крупные капли дождя.
Глава 6
О единомышленнике, белых мотыльках размером с кулак и трюме для рабов
Море Белого Шепота, мерчевильские воды. Третье орботто.
Надо отдать должное тому тюремщику, что забрал меня в трюм — он не был жесток, как полагалось бы обычному буканбургскому пирату. Где-то уже внутри он остановился, решительно развернул меня за плечи. Я честно пялилась, но различала лишь расплывчатый силуэт. И немного света. Остальное — боль.
Провожатый осторожно повернул мою голову вправо, влево. Будто рассматривал. Голос у него был хрипловатый, низкий:
— Глаза уцелели, повезло. Но шрамы, увы, останутся. Эх, а была такая миленькая… — цокнул языком.
