Эпоха мертвых - Михаил Ежов
— И где эти деньги?
Вопрос жестом приказал помощнику принести туго набитый кошель, перепачканный кровью. Палач протянул его Элу.
— Ты хорошо поработал, — сказал Эл, вставая. — Как всегда. Оставь деньги этих неудачников себе.
— Господин герцог чрезвычайно щедр! — Вопрос низко поклонился.
Он остался доволен: сумма действительно была приличной.
— И вот ещё что, — добавил Эл, остановившись на пороге.
— Слушаю, господин.
— Расчлени пленников и отошли части тел на кухню.
— На кухню? — удивлённо переспросил палач.
— Ты не ослышался.
— Но… как я объясню там…
— Я сам дам повару нужные указания. Не беспокойся.
— Да, мой господин! — голос палача прозвучал глуховато. — Как прикажете.
Эл про себя усмехнулся: он смог пронять даже палача.
Выйдя из пыточной, он зашагал по гулким коридорам. Телохранители, в которых он не нуждался, но которые полагались ему по статусу, следовали за ним, словно тени.
Снова некроманта обуревали мысли.
Кто таинственный наниматель, столь неискушённый, что не догадался скрыть богатство и знатность? Это значительно сужает круг возможных врагов, если только символы принадлежности к высшему обществу не демонстрировались специально. Но что-то подсказывало Элу, что беднякам не из-за чего держать на него зуб, да и денег у них не хватило бы. Надо же, пятьсот бэнтов одного задатка! Это много, если речь шла об убийстве человека, а не порождения Звезды. Да и на монстров скидывались обычно чуть ли не всем миром. Чей же кошелёк мог позволить себе такую трату?
Лишь одно имя вертелось у Эла в голове, и чем дольше он размышлял, тем больше догадка походила на правду.
Глава 24
Вернувшись в свои покои, он развернул список претендентов на малдонский трон. За ними нужно было установить слежку и заранее выяснить, кто метит в короли. Тогда в нужный момент окажется, что вакансия внезапно и скоропостижно опустела, и он сможет легко занять её. Конечно, аристократия будет против, но что эти зарвавшиеся бароны и герцоги смогут сделать? Они и глазом моргнуть не успеют, как он сошлёт их в родовые замки или бросит в подземелья. При его правлении никто не станет плести интриг и составлять заговоры против «законного» владыки. Император сидит высоко и всё видит. От него не скроется ни недовольство, ни предательство. А если он не может крепко держать скипетр, то грош ему цена.
Эл решительно тряхнул головой и, аккуратно сложив листок, убрал его за пазуху. Потом позвонил в колокольчик, вызывая камердинера. Когда Диодор вошёл, он сказал:
— Я сегодня буду работать в лаборатории. Проследи, чтоб меня не беспокоили.
Спустя четверть часа некромант вошёл в большую круглую комнату одной из башен, бойницы которой были заложены камнем, и потому на стенах имелось больше факелов, чем обычно требовалось для освещения такой комнаты.
В центре стояли два длинных высоких стола, заваленных рукописями и фолиантами, а также заставленных ретортами и приборами, назначение которых было понятно в доме только некроманту. Также имелись две массивные чернильницы и десятка три отточенных перьев. Прозрачные трубки и другие хрупкие приспособления для опытов хранились в большом деревянном ящике, обитом изнутри сафьяном.
Демоноборец никому не позволял ни заходить, ни убирать в лаборатории, и потому в доме за ним закрепилась слава не только полководца, но и алхимика. Впрочем, за порог эти разговоры не выходили — даже слуги умели хранить тайны своего господина — и оттого обитель Железного Герцога казалась всем ещё загадочнее.
На этот раз Эла волновал один трактат, который он заметил неделю назад в одной книжной лавке и купил на всякий случай, но ещё не открывал. Книга в синей обложке с потёртыми золотыми буквами нашлась под ворохом свитков.
На обложке красовалось пышное заглавие: «Учёный труд о природе, смысле и периодичности явления небесных тел, именуемых кометами, составленный Иохар-Далмейром Ольтодунским».
Эл уселся в кресло и раскрыл книгу.
«Посмотрим, из-за чего вокруг этих комет разгорелись такие страсти», — подумал он.
* * *
Россина с приятной улыбкой пригласила молодого и в высшей степени элегантно одетого человека в гостиную. От него пахло дорогими духами, светлые волнистые волосы были аккуратно причёсаны, на холёных пальцах поблёскивали два кольца: одно с крупным бриллиантом, другое с сапфиром.
Правильные черты лица, большие ясные глаза, прямой нос с небольшой горбинкой, тонкая улыбка светского человека на розовых, как раковина, губах. Ну, просто ангелочек! И зачем ему платить за любовь? Неужели девушки даром не дают? Россина невольно залюбовалась посетителем, когда он усаживался в кресле, свободно положив руки на подлокотники и скрестив ноги.
А может, он извращенец?
— Господин прибыл в паланкине? — спросила Россина, занимая место напротив.
— Отнюдь нет, почему вы так решили? — молодой человек слегка поднял тонко очерченные брови.
— На улице мороз, а вы вошли без плаща, — пояснила Россина.
— Мне не было холодно, — ответил посетитель, осматривая убранство комнаты. — Вижу, ваше заведение процветает, — заметил он, устремляя на женщину светло-голубые глаза, к которым очень шёл его жемчужного цвета кафтан, расшитый серебряной нитью.
— Да, мой дом — один из самых приличных в квартале, — ответила Россина с достоинством.
— В городе, — заявил молодой человек уверенно. — Не скромничайте, прошу вас. Мои друзья уверяли, что ваше заведение не сравнится ни с одним другим. А они знают в этом толк, поверьте.
Россина улыбнулась, показывая, что оценила шутку.
— Они рекомендовали мне ваш дом и, даже более того, одну девушку, — продолжал гость. — Говорят, она разборчива, но я надеюсь ей понравиться.
— Без сомнения, вы её очаруете, господин. И, конечно, столь состоятельному вельможе, как вы, тридцать бэнтов не покажутся высокой ценой.
— Называйте меня Эйгер-Шар. Я придерживаюсь того мнения, что хорошие вещи должны стоить дорого. Вот деньги, — посетитель вынул из-за пазухи приятно звякнувший кошель и отсчитал необходимую сумму.
— Вы из Ольтодуна? — спросила Россина, пряча монеты в складках платья.
— Почему вы так решили?
— Там очень распространены двойные имена.
— Вот как? Не знал. Но я не оттуда.
— Так о какой девушке идёт речь? — напомнила Россина.
— Кажется, её зовут Адая.
— О, у вас и ваших друзей прекрасный вкус, господин Эйгер. А могу я узнать их имена?
— Я поражён! — молодой человек отшатнулся, словно в испуге. — Мне казалось, о подобных вещах в приличных домах не
