Эпоха мертвых - Михаил Ежов
Перед голограммой стоял Кулхугара. Его тело сплошь состояло из костяных пластин, защищавших его не хуже скафандра. На первый взгляд казалось, что мурскул внимательно наблюдает за кометой. На самом деле он рассматривал колонки символов, висевших в воздухе справа от неё.
— Чудесно! — прошептал он на языке своей расы. — Просто замечательно!
— Ну, что? — голос вошедшего мурскула заставил его обернуться. — Как наши дела? — Ака-Мура-Сахад кивнул в сторону голограммы.
Изобретатель был в длинной одежде, покрытой пятнами химических веществ и ожогов — следов экспериментов по созданию двигателя, который позволил управляться с обломками скал. Ака-Мурад-Сахад сделал его, руководствуясь чертежами и материалами, оставшимися от древней Архатлы — тем, что удалось спасти и укрыть в пещерах. На это он потратил полтора года и несколько раз едва не погиб. Сейчас он занимался тем, что пытался усовершенствовать Золотые корабли, заставив их двигаться быстрее.
— Что ты здесь делаешь? — недовольно спросил Кулхугара. — Разве ты не должен быть на испытаниях?
— Мне тоже полагается отдых, — Ака-Мурад-Сахад подошёл ближе и пробежал глазами столбики символов рядом с изображением кометы. — Ого! Это то, о чём я думаю?
— Похоже на то, — Кулхугара коснулся голограммы и лёгким движением заставил одну из её частей увеличиться. — Это данные, которые идут на наш приёмник.
— Послание Владыки хаоса! — проговорил Ака-Мурад-Сахад с благоговением.
— Точно, — кивнул Кулхугара. — Скоро мы восстановим прежний порядок, — лёгким прикосновением он свернул голограмму. — А теперь прости, мне нужно работать.
В это время от одной из стен ущелья с низким гулом отвалился кусок горной породы и пополз по склону вниз. Но на полдороге затормозил и начал медленно принимать горизонтальное положение. На его «дне» виднелись цилиндры, из которых с разной интенсивностью выходило белое пламя. Цилиндры поворачивались, заставляя обломок менять угол, пока он не завис над клубившимся в ущелье туманом.
На той стороне, что стала верхом конструкции, можно было разглядеть три фигурки мурскулов, один из которых стоял чуть впереди. Группа образовывала равнобедренный треугольник. В руках у каждого были экрахеммы, и мурскулы совершали ими повторяющиеся движения. Затем жесты впередистоящего изменились, и через несколько секунд обломок поплыл вперёд — к месту, где в воздухе висела каменная платформа.
На склонах началось движение: из пещер выходили мурскулы с металлическими ранцами на спинах и бросались вниз. Они пролетали футов двадцать, а затем начинали планировать и постепенно взмывали к обломку скалы, хватались за выступы и повисали на них, точно огромные насекомые. Они доставали экрахеммы и принимались постукивать ими по камню, выбивая определённый ритм. Через некоторое время часть породы отслаивалась и падала на дно ущелья, исчезая в тумане. Мурскулов становилось всё больше, так что вскоре транспортируемая к платформе гора оказалась густо покрытой их копошащейся массой. Они «обтёсывали» её, придавая форму параллелограмма. Особенно усердно мурскулы обрабатывали сторону, которая была ближе к платформе. Вниз сыпались срезанные обломки. Иногда отрывался довольно внушительный кусок, так что находящимся поблизости мурскулам приходилось взлетать, чтобы не оказаться раздавленными.
Наконец, кусок скалы оказался возле платформы. Он завис, едва заметно подрагивая. Вырывавшееся из цилиндров пламя разгоняло туман над трёхногой конструкцией внизу. Управлявшие горой мурскулы опустили экрахеммы и собрались в центре, что-то обсуждая. Их товарищи, экипированные ранцами, продолжали обрабатывать скалу, придавая ей форму платформы.
Из пещеры, которая была побольше других, вылетел овальный металлический предмет десяти футов в поперечнике и двенадцати в длину. Передняя часть у него была открытой, и внутри виднелся мурскул, управляющий аппаратом при помощи двух экрахемм. Он направил «корабль» к платформе и аккуратно посадил его поблизости от трёх мурскулов, которые поджидали его. В боковой стенке эллипсоида открылось прямоугольное отверстие — сидевший внутри мурскул отодвинул дверь. Он спустил наклонную доску с набитыми на неё на манер лестницы рейками (больше походившую на корабельный трап), и трое его сородичей поднялись в аппарат.
Когда «корабль» оторвался от скалы и направился обратно к пещере, часть мурскулов перебралась с пригнанного обломка на платформу. При помощи экрахемм они вычленили из армирующей решётки несколько тысяч энергетических нитей и сплели их в канаты, перекинутые от одной горы к другой — словно собирались взять обломок на абордаж. Единым ментальным усилием они очень медленно и аккуратно подтянули обломок к платформе и, когда две скалы столкнулись, бросились скреплять их друг с другом.
От удара с обеих гор посыпались тонны камней, их края стали неровными, и мурскулам пришлось вновь «обтёсывать» их, перелетая при помощи ранцев с одного уступа на другой.
Объединённые платформы, парящие воздухе, представляли зрелище поистине грандиозное. Казалось, кусок Земли оторвался от планеты и взмыл наперекор всем законам мироздания. Но для мурскулов это было привычным зрелищем и каждодневной работой, которая только началась: им предстояло поднять в небо и соединить ещё не одну гору.
Кулхугара вышёл наружу и остановился на краю платформы, наблюдая за работой мурскулов. Ака-Мурад-Сахад последовал за ним.
— Не отмахивайся от меня, — проговорил он насмешливо. — Я знаю, почему ты хочешь избавиться от моего общества.
Кулхугара раздражённо дёрнул плечом.
— Ты заблуждаешься, — сказал он. — Твоё присутствие…
— Тебе неприятно, — перебил изобретатель. — Но дело не во мне, а в машинах, которые я создаю. Они пугают тебя.
— Меня ничто не пугает, — проговорил Кулхугара сухо. — Запомни это!
— Возможно, я неточно выразился. Но признай, что всё это, — Ака-Мурад-Сахад широким жестом обвёл платформу и летающих мурскулов, — нарушает привычный тебе порядок вещей.
— Раньше у нас были экрахеммы, — сказал Кулхугара, немного помолчав. — А теперь мы летаем на Золотых кораблях и ворочаем скалы.
Ака-Мурад-Сахад кивнул.
— Об этом я и говорю, — сказал он. — Ты не можешь принять то новое, что появилось в нашей жизни, и невольно винишь в этом меня. Но то, что я делаю, все эти вещи, которые позволяют нам выжить, — это наследие наших предков. И ты легко в этом убедишься, если обратишься к своей генетической памяти.
— Думаешь, я этого не делал?
— Тогда в чём дело?
Кулхугара покачал головой.
— Ни в чём. Всё отлично.
