Эпоха мертвых - Михаил Ежов
— Простите! — Россина смутилась. — Разумеется, вы правы. Я не имела в виду…
— Довольно! — посетитель остановил её движением руки. — Я вас прощаю, — он встал. — Итак, она сейчас свободна?
— Конечно, я немедленно провожу вас.
— Буду чрезвычайно признателен.
— Следуйте за мной, господин Эйгер.
Почти бесшумно ступая по коридору с подсвечником в руках, Россина думала о том, как приятно, что её заведение посещают столь благовоспитанные люди, как этот иностранец или герцог Эл. Ничего удивительного, что они предпочитают Адаю — такая милая и славная девушка. Интересно, кто же мог порекомендовать её этому очаровательному господину? Россина перебрала в уме несколько имён.
Жаль, что она спросила, от кого он узнал про Адаю. Ему это не понравилось. Вдруг он больше не придёт?
И всё же странно, что ему совсем не холодно. Конечно, он мог приехать с севера, но едва ли там намного холоднее, чем в Малдонии. А что, если он просто не хотел признаваться, что воспользовался паланкином? Кто их знает, этих чужеземцев. Эта мысль удовлетворила Россину, и, отворяя дверь в комнату Адаи, она была почти спокойна.
— Милая, к тебе пришли, — сказала она негромко. — Прошу вас, господин!
— Эйгер, — напомнил молодой человек. — Я не стесняюсь своего имени.
Он вошёл в маленькую, освещённую единственной масляной лампой комнату и плотно притворил за собой дверь, оставив Россину в коридоре.
Девушка сидела на кровати, одетая в открытое розовое платье, и раскладывала на одеяле карты.
— Вижу, вы заняты, — сказал посетитель с улыбкой. — А мне сказали, что вы сможете меня принять.
— Ну что вы, господин! — смутившись, девушка поспешно сбросила карты на пол. — И называйте меня просто Адая. Говорить мне «вы» будет слишком много чести.
— Не стоило, — заметил Эйгер, показывая на карты. — Кто знает, может, там выходило что-нибудь интересное.
— Карты врут. Господин желает вина? — девушка указала на маленький столик, где стояли две бутылки и сладости.
— Нет, я не люблю… этого, — отказался Эйгер, подходя и присаживаясь на край кровати. — Ты действительно очень красивая, — заметил он, окинув Адаю взглядом. — У меня есть для тебя подарок.
— Вот как? — девушка заинтересованно взглянула в устремлённые на неё голубые глаза — такие глубокие и красивые.
— Смотри, — Эйгер сунул руку за пазуху и извлёк оттуда что-то маленькое, сверкающее при свете лампы тёмно-жёлтым и зелёным.
— Ой, какая прелесть! — не удержалась девушка, увидев на его ладони фигурку жука размером не больше миндального ореха, но выполненную с чрезвычайным искусством: можно было разглядеть каждую прожилку на золотых щитках, прикрывающих крылья, тоненькие усики, суставчатые ножки, фасеточные глаза, которыми служили изумруды.
— Это не всё, — сказал Эйгер и прикоснулся кончиками пальцев к выпуклой спине насекомого.
Драгоценность тотчас ожила и, перебирая ножками, поползла по его руке.
Адая вздрогнула от неожиданности, а потом захлопала в ладоши.
— Какая прелесть!
— Возьми его, не бойся, — предложил Эйгер, протягивая ей жука.
Она послушно подставила ладонь, и насекомое переползло к ней.
— Это тебе, — сказал Эйгер, наблюдая за ней с тонкой улыбкой.
— Правда? — Адая взглянула на него с недоверием. — Но ведь это… должно быть, очень дорогой подарок?
— Чрезвычайно, — подтвердил Эйгер. — Но ты его стоишь. Не возражай, — он легко коснулся указательным пальцем её губ, словно запечатывая их.
— Ой! — Адая вздрогнула и уронила жука на одеяло.
Насекомое упало на спину и зажужжало, перебирая в воздухе лапками.
— Что случилось? — спросил Эйгер.
— Он меня укусил! — ответила девушка, рассматривая ладонь. — Даже кровь есть!
— Мне очень жаль, — сказал Эйгер.
Адая взглянула на него и попыталась улыбнуться, но перед глазами вдруг поплыл туман, в ушах застучало, а свет масляной лампы стал таким ярким…
— Что…? — пролепетала она, теряя сознание.
Эйгер проследил за тем, как она мягко упала на подушки, затем поднялся, подошёл к двери, прислушался и, убедившись, что за ней никого нет, вернулся к постели.
— Сюда, — приказал он, потягивая руку.
Уже успевший перевернуться жук поднял щитки, расправил крылья и с тихим жужжанием взлетел. Покружив пару секунд вокруг Эйгера, он опустился на рукав и пополз вверх, ловко цепляясь за складки невидимыми коготками.
Эйгер расстегнул кафтан и вынул из-за пояса тонкий стилет длиной около восьми дюймов.
— Пора тебе послужить нам, — сказал он, становясь на кровать коленями и переворачивая девушку на живот. — Надеюсь, в тебе достаточно крови, чтобы пережить это.
Аккуратно расстегнув платье, он провёл рукой по обнажённой спине, нащупывая нужные мышцы.
— Думаю, здесь, — пробормотал он, приставляя лезвие стилета к белоснежной коже и делая уверенным движением глубокий надрез. — Тебе понравится эта девочка, — сказал он, взглянув на жука, подобно броши примостившегося на его плече.
Кровь полилась по спине, заливая платье и постель. Эйгер зажал рану и, аккуратно сняв насекомое двумя пальцами, положил его на разрез. Жук зашевелился, задвигал усами и, как только Эйгер убрал руку от раны и отпустил его, сунул голову в кровь, а затем рванулся вперёд, быстро исчезая в теле девушки.
— Аккуратно! — велел Эйгер. — Не повреди её.
Через несколько секунд жук скрылся полностью, и Эйгер несколько раз провёл по ране ладонью. Она быстро затянулась, рубец разгладился, и кожа приобрела свой обычный оттенок.
— Дело сделано, — пробормотал Эйгер и, поднявшись с постели, огляделся.
«Конечно, останется кровь, но это не страшно. Скажу, что она пошла у меня носом, а девушка потеряла сознание при её виде. Такое случается», — решил он.
Затем Эйгер отворил дверь и выскользнул в коридор.
Глава 25
На дне ущёлья клубился молочно-белый туман, из которого время от времени вырывались струи газа. На склонах виднелись небольшие пещеры — словно ласточкины гнёзда. Из них тянулись вниз толстые кишки из серого эластичного материала.
На высоте двух сотен футов над туманом неподвижно висела каменная плита, неровно вырубленная по краям и снизу, но ровная сверху. На её дне были установлены четыре металлических цилиндра, из которых вертикально вырывалось ослепительное пламя. Оно заставляло туман клубиться, и в его завихрениях можно было различить неясный силуэт конструкции, напоминавшей платформу, стоящую на гигантской треноге.
В центре платформы располагалась металлическая полусфера, вход в которую был открыт.
