Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 5
Первое, что я вижу, – голый мужчина весь в крови. Это ужасное зрелище, но все равно где-то в глубине души я ощущаю тошнотворное удовлетворение. Вой этого человека просто жалок; одна мысль, что он касается моих барабанных перепонок, вызывает отвращение. Меня охватывает какое-то извращенное наслаждение, когда я смотрю, как дергается его жирная туша.
Я не такой, как эти «люди-собаки». Я не такой отвратный, не такой тупой. Они получают то, чего заслуживают, потому что они «люди-собаки».
Некое облегчение. Некое чувство превосходства.
Я слишком хорошо понимаю, зачем Дайя создал феномен «людей-собак».
Если презрение к «людям-собакам» станет всеобщим, это будет ужасно. Их больше не будут считать людьми; на них будут смотреть пренебрежительно, будут думать, что они заслужили свое наказание. Их смерть будет восприниматься людьми как должное. Когда это мировоззрение охватит весь земной шар – наш мир охватит «шкатулка» Дайи, он «исказится».
Не могу этого допустить.
И поэтому я не сдаюсь – я пытаюсь подойти к дергающемуся человеку и как-то помочь ему.
– Стоять!
Но Ироха-сан меня останавливает.
– Я не позволю тебе ему помочь. Еще шаг – и я не гарантирую безопасность Марии Отонаси.
– Что?!
Ты смеешь пользоваться Марией как разменной монетой?!
– З-зачем тебе это? Почему ты так сильно хочешь его убить? Есть ли в этом хоть какой-то смысл?!
– Безусловно, в том, чтобы убить этого конкретного гада, смысла нет.
– Тогда почему?!
– Но с сегодняшнего дня мы будем повторять это снова и снова. Так мы построим новый мир.
Точно.
Это ведь и есть их цель. Дайя и Ироха-сан жаждут построить новый мир. То, что я только что видел, – люди, требующие казни безмозглого преступника и реально убивающие его, – и есть то, что принесет в мир «Тень греха и возмездие», только в миниатюре.
– Вот почему сейчас я не позволю тебе вмешаться. Если ты вмешаешься, ты и дальше будешь стоять у нас на пути. Ты станешь препятствием. Хочешь верь, хочешь нет – я знаю, что ты можешь стать чертовски большим препятствием. И поэтому я не позволю тебе сопротивляться нам!
Окружающая нас толпа с пакетами по-прежнему молча наблюдает.
Ироха-сан твердым шагом идет ко мне.
– Так. Думаю, пришло время взять быка за рога и сказать тебе, чего я от тебя хочу в обмен на возвращение Отонаси-сан.
Когда Ироха-сан подходит ко мне, ее лицо в свете фонаря приобретает какие-то демонические черты.
Она хватает меня за подбородок и притягивает меня к себе.
– Прекрати всякое сопротивление, немедленно.
Ее тускло освещенное лицо измазано красным.
Красная линия идет сверху вниз по щеке, словно Ироха-сан плачет кровавыми слезами. Зрачки, расширенные из-за недостатка света, впились в мои глаза и не желают отпускать.
– А чтобы показать, что ты это сделал, стисни зубы и смотри, как он умирает. Как будто ты маленький мальчик, который плачет, потому что мамочка не купила ему конфетку, – и она выпускает мой подбородок. Затем пытается рукой стереть с лица красную жидкость, но лишь размазывает ее.
Ах… я понял.
…Ироха-сан уже прошла точку невозврата.
Она не сможет вернуться к своей повседневной жизни, к жизни без «шкатулок». Ее глаза остры, как у хищника, и впиваются в меня, как ножи. На лице маска безумия.
Разум Ирохи-сан сейчас где-то далеко, не здесь. Если я помогу этому человеку, она может действительно причинить вред Марии. Настолько далека она сейчас от реальности.
Что она собирается сделать со мной? С учетом ее нынешнего состояния – вряд ли просто отпустит. Если она и правда в сговоре с Дайей, то вполне может воспользоваться этими ее [рабами], чтобы схватить меня и заставить отказаться от «Кинотеатра гибели желаний».
…Не позволю ей этого.
Но что мне делать с похищением Марии?
У меня нет ответа; да здесь и не может быть простого ответа. У меня нет иного выбора, кроме как ждать ее следующего хода.
Увидев, что я стою неподвижно, Ироха-сан достает мобильник с таким спокойным видом, как будто она в трансе. Прежде чем что-либо сделать, она объясняет:
– Знаешь, передавать [приказ] словами совершенно необязательно. По сути, я его произнесу вслух специально для тебя.
Она делает звонок – я еле слышу доносящийся из динамика мужской голос, но не могу разобрать, что он говорит.
Ироха-сан отвечает:
– Ага, изнасилуйте Марию Отонаси.
– Что?! – вырывается у меня.
Что? Что она сейчас сказала?
Торжествующе улыбаясь, Ироха-сан произносит:
– Я ведь потребовала доказать, что ты нам не будешь мешать? Даже если ты оставишь это ничтожество, эту мразь, этого «человека-собаку» – какое же это доказательство? В общем, потому я это и делаю. Если ты не будешь сопротивляться даже тогда, когда я отберу то, что для тебя дороже всего, – только тогда я поверю, что ты выкинул белый флаг.
– Ты…
Во мне закипает ярость.
– Ты хоть на секунду подумала, что я на такое соглашусь?!
– А что, не согласишься? Как хочешь, как хочешь. Это означает всего лишь, что я тебя заставлю. Я разнесу вдребезги твою волю к сопротивлению, я выбью тебя из игры. И именно поэтому Марию сейчас будут трахать.
– Ироха-сан, ты хоть понимаешь, что говоришь? По сути ты делаешь то же самое, что этот педофил, которого ты так презираешь!
– Не совсем. Я делаю это не для того, чтобы удовлетворить свои примитивные желания. У меня есть четкая цель. Никакую войну, даже самую справедливую, нельзя выиграть, не убивая солдат противника. Гибель гражданских – тоже неизбежное зло. Некоторые из солдат могут даже не выдержать стресса, сломаться и начать убивать гражданских направо и налево. Но в целом – справедливость есть справедливость. Могут быть отдельные мелкие ошибки, но то, что правильно, остается правильным.
– Кончай нести чушь! То, что ты делаешь, не может быть правильным! «Мелкие ошибки», я тебя умоляю! Хрень просто!
– Ты понимаешь, что я говорю, нет? – отвечает Ироха-сан с кривой усмешкой.
Безнадежно… Логика тут бессильна. Чтобы это понять, мне достаточно одного взгляда в ее затуманенные глаза, из которых исчезли все следы разума.
И тем не менее я должен любой ценой заставить ее прекратить издеваться над Марией.
Всего-то требуется заставить Ироху-сан поверить, что я в ее полном подчинении.
…В таком случае имеется очевидное решение.
– Если ты хочешь сломать мою волю к сопротивлению, нет надобности так далеко заходить!
– Да? – Ироха-сан смотрит на меня оценивающе и приглашает продолжить.
Рискованный план. Я могу действительно потерять всю силу, позволяющую мне сейчас противостоять им, но по крайней мере я уберегу Марию от насилия.
И я предлагаю ей мою идею:
– Просто сделай меня своим [рабом].
Вот именно. Когда это произойдет, издеваться над Марией станет бессмысленно. Лучшего способа продемонстрировать мою покорность просто не существует.
Однако ответ Ирохи-сан стал для меня сюрпризом.
– Невозможно. Я уже пыталась.
– …Э?
– А ты думаешь, зачем мне этот фонарик? Конечно, чтобы создать тень! …А, или ты даже не знаешь, как работает «Тень греха и возмездие»? Тогда да, думаю, это для тебя ничего не значит. Короче, слушай: если ты наступаешь на мою тень или я на твою, я могу тобой [управлять]. И я это уже попробовала. Но стал ли ты [рабом], Кадзуки-кун? Ничего ведь не изменилось, верно?
– …Ты не можешь сделать меня [рабом]?
– Не скажу наверняка, но по крайней мере только что у меня не получилось.
– Почему?..
– Потому что ты «владелец»! «Шкатулки» мешают друг другу. Помнишь, Омине-кун тоже мог передвигаться свободно, когда его затянуло в «Игру бездельников». Конечно же, я наступила на твою тень сразу, как только ты сюда явился, но взять тебя под контроль не смогла. Кстати, к Отонаси-сан это тоже относится.
– Ты Марию тоже пыталась сделать [рабом]?
– Ну да, – прямо отвечает она. – Это ведь простейший путь, согласен?
– Значит, делать «владельцев» [рабами] невозможно…
– Ммм… не совсем так. По словам Отонаси-сан, это возможно, но только если ты сам сдаешься. Если ты готов, не возражаешь, если я еще заход сделаю?
С абсолютно будничным видом Ироха-сан делает шаг вперед и…
…н а с т у п а е т н а м о ю т е н ь.
Ее движения так естественны – трудно поверить, что она использует «шкатулку».
Она действовала так непринужденно, что успела наступить на мою тень до того, как я хотя бы подумал уклониться. Что бы там она ни говорила, нет гарантии, что я не стану [рабом], когда она это сделает. Мало ли, может, ее первая попытка провалилась из-за какого-то стечения обстоятельств? Так что я не должен был позволять ей свободно топтать мою тень.
– …
Я ж д у, н о н и к а к и х н е о б ы ч н ы х о щ у щ е н и й н е т.
