Эйдзи Микагэ - Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 2

Эйдзи Микагэ

Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 2

Пролог

Я был там — в том месте, которое помню только, пока сплю.

Я уже знал человека, стоявшего передо мной. Но поскольку я не принял «шкатулку», то и вспомнить это место не могу, кроме как во сне. И когда именно был этот разговор, тоже не знаю.

— Помнишь, что я тебе говорил в прошлый раз? О том, что я могу тебя отличать от других, хотя вообще тебе подобные все на одно лицо.

Не помню. У меня такое ощущение, что я правда когда-то слышал эти слова, но в то же время такое ощущение, что не слышал.

— После недавних событий я начал понимать, почему это так. Почему я могу отличать тебя от других? Причина. Вероятно, это потому, что ты, ничего не отвергая, в то же время ничего не принимаешь.

Для меня это не более чем игра слов.

— В первую очередь: «повседневная жизнь», о которой ты все время говоришь, — совсем не то, что «повседневная жизнь», как ее понимают все. Ты в свое понимание «повседневной жизни» включаешь и то, что «чему суждено быть утраченным, будет утрачено», правда? Это-то и отличается от понимания «повседневной жизни» другими. Другие люди н е у м е ю т р е ш а т ь п р о б л е м ы п о м е р е и х в о з н и к н о в е н и я.

Эти слова он произнес улыбаясь.

— Любой и каждый человек искажен. И их «повседневная жизнь» искажена в соответствии с их представлениями и ценностями. Можно сказать, что «шкатулка» навязывает это искажение другим. Ты чутко воспринимаешь эти умышленные искажения «повседневной жизни» чужими «шкатулками» — и находишь их отвратительными. Или я ошибаюсь?

Я правда без понятия, о чем это он. Отпусти меня уже.

— На этот раз под ударом оказался ты сам. И все же ты не позволил личности «владельца» поколебать тебя, ты остался собой. Потому что ты автоматически распознаешь искажения, вызванные другими, именно как искажения. И вполне естественно, что ты их не приемлешь, раз уж знаешь, что это искажения. Но знаешь? Именно твоя способность обнаруживать такие искажения и отличает тебя от других. Следовательно — т ы н и ч е г о н е п р и н и м а е ш ь.

Я машинально нахмурил брови, но он, не обращая на это внимания, продолжил.

— С моей точки зрения, ты видишь ужасающе мало. Но тем не менее — у тебя есть такой дар. Ааа, кажется, понимаю. Возможно, ты — похож на меня.

Прекрати уже.

На мой взгляд, он омерзителен.

Когда я ему так и сказал, он рассмеялся, и его текучая внешность стала какой-то знакомой.

«0», выглядящий точь-в-точь как я, Кадзуки Хосино, произнес:

— Могу ли я рассматривать это как нелюбовь к себе подобному?

Неправда!

У нас с тобой совершенно ничего общего.

29 апреля (среда), День Сёва[1]

29 апреля (среда) 00:02

Начало первого дня

29 апреля (среда) 23:57

Конец первого дня

30 апреля (четверг)

30 апреля (четверг) 00:00

Начало второго дня

30 апреля (четверг) 12:37

Обеденный перерыв.

Я зевнул. Виной тому был, скорей всего, загадочный телефонный звонок, разбудивший меня в шесть утра.

«Сегодня я приготовлю тебе бэнто[2]».

Звонок был сброшен прежде, чем я успел хоть что-то сказать в ответ.

Какого?..

Шел последний день апреля, началась Золотая неделя, скоро нас ждут несколько выходных подряд. Я вышел в коридор и, как всегда, стал ждать Отонаси-сан. Мы каждый день обедаем в школьной столовке, но вот сегодня она впервые делает для меня бэнто.

— Кадзу-кун! Я все слышала, Кадзу-кун! Сегодня тебя ожидает большое событие, Бэнто-с-Марией, да?!

Шумная парочка тут как тут. Коконе обошла меня со всех сторон, Харуаки стоял рядом и ухмылялся.

— Харуаки, я же тебе говорил никому не рассказывать, потому что спокойной жизни ведь не будет!

— Говорил, но я сам решаю, слушаться или нет!

Этот тип просто ужасен.

— Кадзу-кун, ну так что с этим милым дельцем?! Объясняй давай в подробностях!

— …В общем, я сам толком не понял, но сегодня рано утром мне по телефону…

— «Доброе утро!» по телефону! Ну это точно любовь-морковь!

Господи, пожалуйста, пусть люди разучатся говорить.

— «Доброе утро» по телефону… — пробормотало сзади.

Я тотчас развернулся.

…Уаа, еще одна надоеда тут как тут.

— А, Рико-рин, доброе утро.

— Доброе…

Невысокая девушка с короткой стрижкой, которую таким странным именем назвала Коконе, — первоклассница Рико Асами. Она учится в одном классе с Отонаси-сан и состоит в фан-клубе Марии Отонаси, который расцвел пышным цветом сразу после церемонии приветствия. Обычно она ходит вместе с Отонаси-сан, но сегодня, похоже, пришла первой. Почему-то ее лицо и голос показались мне еще более мрачными, чем обычно.

Асами-сан уставилась на меня непроницаемым взглядом.

— Э?

Может, она на меня сердится?

— Я все слышала. Тебе достанется бэнто от Марии-сан.

— Н-ну да, похоже на то.

В ответ на мою реплику Асами-сан ничего не сказала, лишь продолжала сверлить меня взглядом.

— …Чтоб у твоего мобильника аккумулятор взорвался… чтоб у тебя оказались дерьмовые аккумуляторы, которые производят и продают по дешевке в одной известной нам стране… набухай, акк, набухай!..

От этих проклятий, которые она бормотала себе под нос, у меня пошли мурашки по коже.

— Н-но вот интересно, почему Кадзу-кун? — с улыбкой встряла Коконе, пытаясь развеять висящее в воздухе напряжение. — Ведь из-за этого на Кадзу-куна в последнее время ну очень недружелюбно поглядывают, правда? Я слышала, он на первом месте в рейтинге «Хотел бы я убить его и представить как несчастный случай»!

— Что еще за свихнутый рейтинг такой… кто вообще может такое говорить…

— Я говорил, — поднял руку Харуаки. — Разумеется, я проголосовал за тебя! Твои шуры-муры с Марией-тян просто невыносимы!

Меня разом оставили силы.

Харуаки, конечно, шутит, но взгляды других мальчишек в последние дни точно стали страшноватыми. Правда, не думаю, что Отонаси-сан — единственная тому причина…

— Мм? Чего ты на меня так смотришь?

— …Ничего.

Она что, правда не понимает? Что такая вот товарищеская манера нашего с ней общения тоже может быть причиной.