Прорвемся, опера! - Никита Киров
Глава 20
— О, где там мой-то? — раздался голос из коридора. — А то все поздравляют, а я только сейчас узнал про героя!
В кабинете появился улыбающийся до ушей отец, подошёл ко мне и крепко стиснул руку.
— А я всё вспоминал, Лёха, — произнёс Якут, почесав лоб. — Помнишь, тогда в 82-м, те малолетки стащили наган у вохровца и хотели сберкассу с ним брать? А ты им зубы заговорил тогда, пока мы не подъехали и не взяли их скопом. А сын у тебя и того круче провернул, чуть до дежурной части не бандосов не довел за ручку.
— Горжусь сыном, ага, — отец отпустил мою руку, потрепал Сан Саныча за загривок и отошёл в сторонку, чтобы налить себе остывшей воды из чайника, стоявшего на подоконнике. — Две банды за сутки, обе с огнестрелом на руках, и ещё тот тип, который им всё это продал. Да тут звание можно выбивать внеочередное. На меня с утра из главка орали по телефону, типа это я должен был их накрыть, а не местный УГРО, а я даже не расстроен. Скорее-то, рад. А вы чё такие хмурые? Не выспались?
— Да разговору у нас неприятный, — сказал я, похлопал себя по карманам и достал записнушку. — Сегодня хотим Ганса брать, вот только что с ним говорил по телефону, — я передал отцу суть нашего разговора о ножах «из депо», — но вот думаем, как вышло так, что Ганс убил Сёму? Случайность или нет? Они между собой что-то не поделили — или это Ганс хвосты зачищал? А вот чему я у вас всех научился, так это тому, что иногда надо сомневаться в выводах. Поэтому и грабителей получилось вычислить. И к чему я это, что если не случайность, то утечь могло отсюда, от кого-то из наших.
— Может быть по разному, — согласился отец и тяжело уселся за стол. — Но давайте обсудим, чтобы потом нас никто не удивил. Ну, что думаете? Васька, Андрюха? Вы мужики тертые, всякое видели.
— Да по старым делам всё вспоминаю, — Якут задумался. — Когда ещё Рудаков в прокуратуре работал, до его пенсии, это он же всё уговаривал прокурора отказные лепить по тем потеряшкам с хатами. А сам сейчас ездит на крузаке, квартиру вот недавно купил, дети у него в Москву переехали. И со следаками, с коллегами своими, он постоянно общается, они ему часто звонят, совета якобы спрашивают. А может, и не только совета. Никого не обвиняю, но для начала я бы с ним хотел поговорить по душам.
— У меня тоже мыслишки есть, — Устинов посмотрел на отца. — Вот только тебе они, Лёха, не понравятся. Но ты человек грамотный, возьмёшь в оборот, я тебя знаю. Ты в таком подразделении работаешь, что тебе по должности положено всех подозревать.
— Ну, говори, Вася, я послушаю.
— Короче, я тут у Якута случайно за стол сел…
— Чекушку ту искал? — серьёзным голосом спросил Якут.
— Да чё её искать-то, давно выпили, — Устинов махнул рукой. — Короче, глянул я случайно те адреса по старым делам, которые тогда у Рудакова были, где отказные клепали. А у меня моя же первая жена работала на почте кассиром, пока мы с ней не развелись и она не уехала к маме своей… бр-р-р, — он вздрогнул. — Как вспомню их обеих, ну нахрен… И вот, мыслишка у меня появилась, — Устинов расправил усы.
— И какая? — спросил отец.
Кажется, я начал понимать, к чему клонит Устинов.
— Да вот вспомнил, что у Витьки из твоего отделения жена на почту сюда устроилась, когда они переехали в город, и пенсии всем носит. А все потеряшки — пенсионеры одинокие, которые сами на почтамт не ходили. И все их адреса находятся так, что одна почтальонша могла их обойти за раз, я маршруты-то эти знаю. И вот жена Витьки как раз и в курсе была, где одинокие живут, с которыми можно работать, а потом передать ему, что и как…
В кабинете на пару секунд повисло такое молчание, что можно было ножом резать.
— Вася, я тебя, конечно, очень уважаю, как отличного профи и матёрого опера, — медленно произнёс отец, — но сейчас ты всё за уши притянул. Нет, я понимаю, к чему ты клонишь, но так точно не было. Витька мой сам их ищет. Да мы с ним Крым и рым прошли, я его как тебя знаю…
— Леха, я предупреждал, что тебе не понравится, — Устинов пожал плечами и одновременно полез за сигаретами. — Но ты спросил — я ответил. И я ни в чём никого не обвиняю, так… версии вслух. Просто увидел закономерность. Она неприятная, да, но куда деваться? Сам знаешь, что совпадений в нашей работе почти не бывает. Но ты бы приглядел за Витьком, так — краем глаза, между делом. Знаешь, как я хочу ошибиться… Но и на старуху бывает порнуха.
— Понимаю.
— Я дяде Вите тоже верю, — сказал я, немного поразмыслив. — Но и Василий Иваныч просто так не скажет, чуйка у него на такие вещи.
— Вот, Пашка меня понимает, — Устинов сложил письмо, которое писал сегодня, в два раза и разгладил.
— Ты же поедешь с нами брать Ганса? — спросил я у отца. — Но пока дядю Витю звать не будем и говорить об этом ему пока не станем. А когда твёрдо будем в нём уверены, что он тут не связан с хатами, введем в курс. Сам понимаешь, с нашей работой во всем сомневаться приходится.
— Только не в коллегах, — отец всё хмурил брови, не желая с нами соглашаться. — Но ладно, раз так хотите… Витька сейчас всё равно загружен, скоро проверка, мать их в дышло, а у нас в делах оперативного учета конь не валялся, сидит справки туда строгает. Так что сам с тобой съезжу. Пусть будет так. Кто ещё с нами?
— И я могу, — произнёс Якут. — А Толик займётся ночным делом, там ещё вал писанины. В три рыла съездим. Кстати, пирожки будешь? Последний остался, сын для тебя оставил.
— Машкины? С удовольствием.
— Ещё бы кого-нибудь взять, — я задумался. — Хотя
