Прорвемся, опера! (СИ) - Киров Никита

Прорвёмся, опера!

Глава 1

Я нажал на кнопку звонка. Тот приглушенным трезвоном отозвался за серой дверью из толстенного листа стали. Утыканная многочисленными клёпками и с бронированным окошком-глазком, дверь преградила мне дорогу в подвальное помещение. Через несколько секунд глазок перечеркнула тень.

— Дежурный, открой, — приказал я. — Хочу с ним поговорить.

Конечно, меня почти не слышно, но мои жесты красноречивее слов. И через крошечное окошко меня сразу узнали.

Из-за двери раздалось что-то, что можно понять как:

— Слушаюсь, товарищ полковник!

Доставленный сегодня в ИВС человек — настоящая местная легенда, герой многочисленных криминальных хроник и главарь «Орловских». Не просто группировки, а самой знаменитой ОПГ, которая действовала в нашем Верхнереченске ещё с середины 90-х. Тот самый Орлов, с которого и началась их банда. Долго он от нас скрывался, но всё когда-нибудь кончается.

— О, давно не виделись, полковник, — Орлов поднял голову, когда я вошёл в комнату для допросов изолятора УВД. — А ты постарел… Надо же, не думал, что так все сложится. Эх… Сколько воды утекло, помнишь? Ты же с самого начала меня пас…. С самых первых дней за мной охотился. И вот я здесь. Доволен?..

Он поднялся, придерживая штаны, чтобы не слетели, потому что ремень, шнурки и галстук у задержанного изъяли, как и положено по инструкции. Идеально выглаженные брюки были ещё в пятнах от растаявшего снега, одна штанина сильно завернулась. Немного потрепали его, когда крепили.

— Ты сам тогда выбрал путь, — я сел на приваренный к полу стул, холодный и твёрдый, как моя жизнь. — Всё могло быть иначе… И стоило оно того? Знаешь, давно хотел спросить… Как ты вообще с кодлой этой блатной связался? Ты же военный, офицер, Чечню прошёл.

Тот ухмыльнулся, но без задора, почти печально.

— Ох, вспомнил… Офицер… Когда это было? Я пацанов хотел тогда своих спасти, — он похлопал себя по карманам, ища сигареты, но, естественно, ничего не нашёл. — Сам же помнишь, как всё обернулось на гражданке… Эти твари жизни им не давали. И никто им не помогал, всем было пофиг, а мне нет.

— Правильный, значит, ты у нас… — кивнул я, словно соглашаясь. — Ну и как? Помог в итоге-то? Кто из них сейчас живым остался? Из пацанов этих? Молчишь? Нет никого… За тобой в девяностых пошли и сгинули.

— А, не напоминай, времена лихие были, — Орлов поморщился. — Полковник, я вот не пойму, для чего ты…

Но я перебил его и не дал договорить.

— Пока нет следователя, адвокатов и прочих, — я встал и подошёл к нему почти вплотную. — Давай поговорим… Вот как раньше с тобой общались, Витька, до всего этого, помнишь? Вот и сейчас давай побазарим без дураков. По чесноку…. Скажи одну вещь, только честно. Не как менту, а как старому приятелю. Кто тогда заказал моего отца?

— Почти тридцать годков… — присвистнул было тот.

— Я всё не забуду. Ты должен знать. Кто?..

Он посмотрел мне в глаза и помотал головой.

— Думаешь, так легко тебе это скажу, Паша? — с горькой усмешкой Орлов. — А что взамен?

И он окинул взглядом комнату в молчаливой насмешке.

— Мне ли тебе объяснять. Показания ровные дашь, сотрудничать будешь — и в СИЗО, и в ИВС я тебе лучшие условия выбью. Будешь как сыр в масле. Сам понимаешь, что по твоим делишкам следствие не на один год затянуться может. А там — адвокатов подключишь грамотных, от статуса авторитета откажешься, и после приговора пойдёшь на зону, а не в тюрьму. Это большая разница, Витя, где остаток жизни провести. В твоём возрасте в тюрьме ты и десяти годков не протянешь. Так что решай.

— Нашёл кому это предлагать, — он хмыкнул. — Да без понятия я, кто твоего батю заказал. Зато знаю, кто исполнителем был и на спусковой крючок давил.

Я даже бровью не шевельнул.

— Я тоже знаю. Федюнин, из твоей бригады.

— Он не из моей бригады. Прибился уже потом, в начале нулевых, и хвастался, что начальника местного УБОП-а пришил в девяносто шестом. А потом пропал.

— Он или готов давно, или свалил далеко отсюда, — сказал я. — А мне нужен заказчик.

— Он не свалил, — Орлов сделал небольшую паузу, о чём-то раздумывая. — Вернулся Федюньчик. Пацаны говорили, он где-то в районе Универмага, у него там лёжка где-то есть. Шкерится там.

Вот теперь уже я удивился.

— И ты мне так просто его сдал? Своего человека?

— Не мой это человек, сказал же. Но некоторые боятся, что я стучать на них буду. Вот и заказали меня заранее. Ему же… А он приехал молодость вспомнить, как в 90-е здесь, — он поморщился. — Знаешь, Паха, вот столько времени прошло, а всё одно и то же, заманало. Почти тридцать лет хожу и всё оглядываюсь. Знал бы, что будет, сделал бы иначе, но второго шанса никто мне не даст…

Орлов замолчал, о чём-то раздумывая, а дерзкий огонёк в его глазах куда-то исчез, уступая место тяжёлой тоске. Может, уже устал за столько-то лет, ну так зря он вообще ступил на эту дорожку. Был же нормальным парнем, который и плохого-то никому и никогда не делал. Но однажды ему сильно не повезло в жизни, и пошло-поехало. А теперь — срок, и надолго, с таким-то «послужным списком».

Я покинул изолятор и дал поручение дежурному, чтобы поднимал бойцов ОСН «Гром», потому что Федюнин — тип опасный и наверняка с волыной на кармане. Киллер он со стажем. После этого поднялся в свой отдел, на третий этаж. Кабинеты почти пустые, едва ли не все опера разъехались по рабочим делам, только Ермолин, старший опер в звании капитана, скрупулёзно набивал на компьютере справку в оперативно-поисковое дело, а зелёный летёха Лапин опрашивал бабушку в потёртой китайской куртке и старом пуховом платке.

Опять? Они опять затащили сюда бабу Машу⁈

— Говорите, близнецы пропали? — спросил Лапин, с участием глядя на старушку. Парень молодой, работает недавно, и это всё ещё не успело его достать. — А есть какие-то особые приметы? Или фото?

— Есть! — бабушка трясущейся рукой протянула ему сокровенное — очень старый полароидный снимок, потёртый и выцветший, она всегда носила его с собой. — Двое их, смотри, сынок, как похожи! Сыночек и дочка. Игорь-то в техникум железнодорожный поступил, а вот Леночка осталась мне помогать. А то одной-то тяжко, как перестали зарплату на заводе платить, так и…

Она так говорила, будто не отдавая себе отчета, что минуло много лет. Все так же смотрела на снимок и вздыхала.

— Опять? — зыркнул я подчиненных. — Кто это устроил?

— Начальник УВД Шухов дал поручение лейтенанту Лапину, — напыщенно произнёс Ермолин, не отвлекаясь от компьютера.

На линзах его очков отражался зелёный экран. С отчётности он переключился на пасьянс, думая, что я этого не замечу.

— Баба Маша как раз опять в дежурку пришла, — продолжал старший опер. — Вот товарищ полковник и сказал, что раз Лапин сидит и ничем не занят, пусть вот займётся этим делом.

Проговорил он это несколько игриво, с пафосным ударением на «товарищ полковник», и даже изобразил глупую мимику Шухова, которому всегда казалось, что никто из оперов не работает. Хотя сам вышел из нашей среды в свое время.

С вредного Шухова это станется, это его любимая шутка, заставлять новичков разыскивать близнецов. И плевать ему, что старой женщине от этого только хуже, ведь никого уже не найти. Они погибли в девяностых.

— Хватит её мучать, — я вздохнул и подошёл ближе, мягко тронул старушку за плечо. — Баба Маша, езжай домой уже, пока автобусы ещё ходят.

— Пропали они куда-то, — пенсионерка вздохнула и осторожно убрала снимок. — Хожу и ищу, а нету их нигде… нету и нету, и никто не знает, куда они подевалися. Хоть бы ты их нашёл, Павлик, в милиции же работаешь.

Она, тяжело шаркая, пошла к двери, опираясь на тусклый алюминиевый костыль.

— Ермолин, ты всё равно пасьянсы раскладываешь, не занят, — сказал я, не оборачиваясь к нему. — Проводи её и посади в автобус. Все водилы на маршруте её знают, довезут.