Утро нового века - Владимир Владимирович Голубев
— Что же, мне тоже записываться в Виргинский полк Джарвиса? Идти воевать?
— Смотри на жизнь проще, дружище! Мы всего лишь прогуляемся!
[1] Золотник — русская мера веса, чуть более 4 г.
[2] Вольтурно — река на юге Центральной Италии.
[3] Фоджа — город на юге Италии.
[4] Апулия — историческая область на юго-востоке Италии.
[5] Лукания — историческая область на юге Италии.
[6] Калабрия — историческая область на юге Италии.
[7] Николай Чудотворец (Николай Угодник, Николай Мирликийский, Святитель Николай, Святой Николай) (~270-~345) — святой христианских церквей, архиепископ Мир Ликийских (совр. тур. г. Демре). Один из самых почитаемых святых в христианстве.
[8] Авиньон — город на юго-востоке Франции, бывшее место резиденции Папы Римского в период с 1309 по 1378 (авиньонское пленение пап).
[9] Бернадот Жан-Батист Жюль (1763–1844) — французский военачальник, маршал Франции, впоследствии дипломат и король Швеции и Норвегии под именем Карл XIV Юхан, основатель правящей династии Бернадотов.
[10] Легат (папский легат) — личный представитель Папы Римского.
[11] Кромвель Оливер (1599–1658) — английский военный, политический и государственный деятель. Руководитель Английской революции. Фактический правитель (генерал-капитан, лорд-генерал и лорд-протектор) Англии с 1650 г. Известен также жесточайшим подавлением Ирландского восстания, во время чего, по разным оценкам, было уничтожено от 15 до 55% населения острова.
[12] Ирландское восстание 1641 года — восстание ирландцев, в процессе которого была провозглашена Католическая федерация Ирландии. Продолжалось более одиннадцати лет и завершилось высадкой сил под командованием Оливера Кромвеля.
[13] Ричмонд — город на востоке США, столица Виргинии.
Глава 12
— Какого дьявола здесь, вообще, происходит? — Сухотин этой ночью спал в крепости Святого Эльма, где размещался его штаб, очень устав от многодневных забот, но его богатырский сон был прерван беспорядочной пальбой.
— Не могу знать, господин полковник! — дежурный офицер, молодой подпоручик Варнаков, развёл руками.
— Что за немогузнайка у меня в полку! — взревел невыспавшийся офицер, приходя в обоснованное бешенство.
— Для выяснения причин стрельбы мною посланы нарочные к кардиналу, в порт, в казармы неаполитанской гвардии. — испуганно тараща глаза, докладывал юноша.
— Так-то лучше, подпоручик… — буркнул, успокаиваясь, Сухотин, — Солдат поднять в ружьё! С французских пленных глаз не спускать! Где майор Берг?
— Начальник штаба ночует у госпожи Морено, за ним уже отправился прапорщик Балло.
— Вы отлично распоряжаетесь, подпоручик! Вам бы ещё докладывать научиться! — хмыкнул полковник, уже окончательно приходя в себя, — Итак, откуда стрельба?
— Откуда-то из порта, Юрий Григорьевич!
— Что от Сверчкова? Что его фрегат? Он-то должен знать, что творится на рейде и в самом порту… Кузьма, кофе мне! — гаркнул полковник.
— Прапорщик Каледин, отправился в порт и он пока…
— Да понимаю, Николенька! — отмахнулся Сухотин, отхлёбывая горячий напиток и морщась, словно хлебнул нечистот, — Вот какая гадость! Опять Кузьма сахару не доложил! Это я себе говорю, Николенька, не обращай внимания!
Так, давай-ка дежурный десяток со мной. Сам проведаю, что здесь творится. Ну нет же никаких све́дений о французах! Так, дождись-ка, Николенька, майора Берга — всё ему сообщишь. Наш Фёдор Фёдорович, пусть и бабник первейший, но дело знает.
Полковник быстро собрался и в сопровождении солдат и молодого десятника направился к порту, со стороны которого по-прежнему слышались многочисленные выстрелы.
Подпоручик, качая головой, смотрел вслед уходящему командиру.
— Что, понесла нелёгкая нашего полковника? Опять посреди ночи куда-то сорвался! Прости, Господи! — тяжело вздохнул незаметно подошедший к Варнакову старый ординарец Сухотина.
— Кузьма, полковник гневался, что ты сахара ему в кофе не доложил! — попробовал было одёрнуть десятника молодой человек.
— Как бы не так! — усмехнулся тот в ответ, — Юрий Григорьевич вовсе не любит эту басурманскую смолу, только я варю её так, что он её пить может. Полковник наш слишком уж порывист, на Вас накричал, потом засмущался, вот и ворчит… Я ведь его, родимого, хорошо знаю, столько лет-то рядом…
Сам полковник между тем быстро шагал к центру событий, о чём можно было судить по нарастающему шуму выстрелов и разгорающемуся пламени пожаров.
— Что происходит? — крутилось в голове Сухотина. Офицер прекрасно понимал, что своей разведкой он нарушает установленный порядок, по которому командир должен ожидать вестей и отдавать приказания, но это было для него просто невыносимо, — Неоткуда здесь взяться французам! Да и вряд ли бы сколь-нибудь значительные силы неприятеля проскочили бы мимо русских фрегатов и корветов, развёрнутых возле Тулона. Я бы уже знал!
— Господин полковник! — выскочивший из переулка молодой солдат оказался весьма кстати, ибо мог развеять сомнения Сухотина и дать ему новую цель, — Прапорщик Каледин схвачен, я бежал предупредить…
— Кто? — зарычал комендант города.
— Англичане там…
— Англичане! — радостно заорал Сухотин и, не дожидаясь рассказа солдата, бегом кинулся дальше. За ним последовали его подчинённые, уже давно привыкшие к подобному поведению начальника.
На небольшой площади творилась настоящая вакханалия: матросы и солдаты короля Георга, купно с людьми Неаполитанского монарха, с огромным энтузиазмом десятками избивали горожан, вытащенных из своих постелей, грабили их дома, походя поджигая опустевшие жилища, стаскивали награбленное к ногам сидящего в роскошном кресле английского адмирала с неприкрытой ничем дырой на месте правого глаза. Группа солдат в форме армии короля Фердинанда деловито сколачивала несколько виселиц, а за почти троном англичанина сидели связанные и избитые люди, среди которых можно было заметить и русского прапорщика морской пехоты.
— Какого чёрта здесь происходит? — крик разгневанного Сухотина перекрыл все звуки на площади.
Полковник великолепно владел неаполитанским диалектом и легко мог сойти за местного. Даже несмотря на его форму, почти у всех несчастных родилась надежда. На секунду его громовой бас словно отменил и треск горящих домов, и вялую перестрелку англичан с отбивающимися от грабителей обывателями, и крики сражающихся, и стоны пленных… Но, всё вернулось.
— Это кто у нас такой громкий? — сидящий в кресле человек, выглядевший до этого совершенно отрешённо, отреагировал мгновенно, продемонстрировав крайнюю степень нервного напряжения.
— Полковник русской морской пехоты Сухотин! Комендант города! — офицера ничуть не смутили ни наглый тон британца, ни направленные со всех сторон дула ружей и пистолетов.
— Ба! Кажется, что этот итальяшка — самозванный комендант Неаполя! Подивитесь, господа! — судорожно дёргая руками и играя желваками на скулах, насмешливым тоном обратился к стоя́щей вокруг него свите адмирал.
— Представьтесь, я тоже желал бы знать, с кем
