Утро нового века - Владимир Владимирович Голубев

Утро нового века

Глава 1

Счастье есть категория почти недостижимая. По крайней мере, для меня. Казалось бы, победа в такой грандиозной войне, что никому ещё раньше не снилась, причём с минимальными потерями и без крупных проблем — разве не повод для такого чувства? С меня свалилось невероятное напряжение как психологическое, так и просто физическое — приходилось спать по шесть часов, решать множество проблем, причём так, чтобы никто вовне моего ближнего круга об этом не догадывался.

Нужно было продемонстрировать невероятную лёгкость веде́ния войны, чтобы не вызвать ни малейшей надежды победить нас в будущем. Приходилось давать приёмы, открывать дворцы, дороги, мосты, присутственные и торговые здания, участвовать в крёстных ходах. Всё это на фоне какой-то адской работы по решению проблем с финансами. Как верно сказал маршал Тривульцио[1], для войны нужны три вещи: деньги, деньги и ещё раз деньги.

Главными моими козырями, которые позволили решить эту проблему, стали: наши ассигнации, Николенька Шереметев и Наполеон Бонапарт. Первые заработали себе воистину какой-то невероятный авторитет в России и мире, который позволил нам тихой сапой увеличить количество денег, просто печатая их, втрое. Второй носился как чумовой, решая все вопросы с доставкой золота и серебра на монетные дворы, а отчеканенных рублей и копеек в конторы Государственного банка, что позволило ни на минуту не прекратить свободный обмен бумажных денег на металлические. Ну а третий смог благодаря своей смелой, почти безрассудной операции, выиграть войну столь быстро.

Конечно, к такому успеху приложили руку очень многие. Глава Гостиного приказа Горшенников, убедивший торговое сословие империи активно жертвовать на военные нужды, отказавшись от пустых торжеств до победы. Пономарёв, который буквально крал золото со всего мира, даже испанцы не остались в стороне от его проделок, потеряв несколько кораблей с драгоценными металлами. Астрабадский наместник Бубнов смог не просто договорится с майсурами о масштабных поставках артиллерии и боеприпасов, но получил аванс и даже провёз его через воюющие просторы Индии и бывшей Персии. Лобов, Ярцов, Гаскойн, увеличившие производство, причём не только артиллерии, ружей и ядер, но и инструментов, станков и утвари для мирной жизни. Горный начальник всех заокеанских наместничеств генерал-майор Лаптев, прекрасно понимавший необходимость драгоценных металлов и доставивший груз с приисков Аляски вне графика через лютый холод, льды и метели. Да и прочие многие мои люди совершали настоящие подвиги не на поле боя.

Грех было не отблагодарить наших героев — ордена, земли и денежные вознаграждения сыпались словно из рога изобилия, ещё более создавая впечатление нашего бесконечного богатства и могущества. Всё было выгоднее, чем вести войну. Вот здесь бы мне и ощутить счастье! Ан нет…

Отто ушёл тихо, не увидев напоследок любимых жену и детей, не дождавшись моего приезда… Просто умер во сне, в Берлине, через день после подписания капитуляции Пруссии. Старый верный товарищ, один из последних моих друзей молодости… Он даже не успел узнать, как я хотел отблагодарить его. Как страдала его Аннушка! Бедняжка горевала о потере любимого, который дал ей счастье, был добрым мужем и отличным отцом двух их сыновей и трёх дочерей. Даже то, что Отто уже долго болел, не облегчал её страдания. Безутешная вдова, разом постаревшая лет на десять, рыдала у меня на груди, вспоминая своего большого и доброго Отика, а я старался её успокоить, хотя бы отговорить от ухода в монастырь. Она тоже была моим другом, ещё одной ниточкой, связывавшей меня с прошлыми годами, которую совсем не хотелось терять.

Было больно… Мама, говорят, плакала почти три дня. Для неё Отто тоже был другом, опорой, на которую она когда-то опёрлась, чтобы изменить мир и собственную жизнь… Конечно, я не оставил детей его без своей заботы — старший, Светлейший князь Константинопольский, Павел Антонович, стал владетельным князем Мекленбургским[2]. Замечательный мальчишка, хотя какой он уже мальчишка — подпоручик-артиллерист, отличившийся при десанте на Родосе[3], а за Солунь[4] получивший своего первого Георгия… Павлик стал прекрасной кандидатурой на место хозяина престола бывшего герцогства, ставшего вакантным в связи с избранием тамошнего монарха Фридриха-Франца[5] королём шведским.

Мекленбургский правитель всячески демонстрировал мне свою лояльность, а все его дети учились в России, так что он был прекрасным претендентом на освободившийся престол Швеции. Наша Скандинавская соседка, агрессивна и опасная в прошлом, по итогам минувшей войны стала небольшим государством, лишившись почти всего. Мы забрали себе всю Финляндию, Вестерботтен[6], Аланды[7] и Готланд[8]. Дания вернула потерянные более ста лет назад[9] Сконе[10], Халланд[11], Бохуслен[12] и Блекинге[13], а также Смоланд[14] и остров Эланд[15]. Мекленбург же прибирал к рукам всю Шведскую Померанию[16].

За такие масштабные подарки Россия получала в ответ весь норвежский Финнмарк[17], Голштинию[18] и Ольденбург[19], что было вполне доброжелательно принято датским и мекленбургским обществами — северные норвежские земли вообще никому не были интересны, а мне так спокойнее.

Мекленбургское княжество под скипетром почти родного мне Павла Константинопольского, который заодно получил должность вице-генерал-губернатора Кильского, стало вассалом нашей империи. Это, вкупе с подобным же статусом Польши, получившей всю Прусскую Померанию, давало нам коридор вдоль всего южного побережья Балтики с обширным доступом к Северному морю, с перспективой прорыть там канал в обход Датских проливов. Я бывал в своей прошлой жизни в немецком Киле, видел Кильский канал, который был и веке XXI весьма востребован, да что там — просто запружен кораблями. Мне вспоминались рассказы, что он отлично послужил не только немецкой торговле, но и их военному флоту, позволяя быстро и без риска переводить суда с одного морского театра на другой.

Конечно, пока никакой надобности в этом не было. С одной стороны, подобная транспортная магистраль серьёзно снижала бы доходы Дании. Пусть Зундские пошлины и были для нас отменены, но для прочих стран они были значительны, да и порты наших соседей потеряли бы серьёзные деньги от стоянки и обслуживания торговых кораблей. Сейчас такая наши активность, ведущая к прямым потерям датчан, могла стать вполне очевидным основанием для мыслей о смене партнёра. Да и с другой стороны, и датский, и шведский короли были мне союзны, более того, их дети воспитывались в моей империи, но это пока. Сил на полное присоединение их к нам явно не наблюдалось. России в первую очередь нужно было осваивать новые земли на Востоке и Юге империи, а потом надлежало заняться включением в нашу