Утро нового века - Владимир Владимирович Голубев
— Неужто, в такое поверить возможно, государь? — задумчиво вздохнул Карпухин, — Почему они нас за дураков держат? А французов? Как же можно не опасаться, что мы отпор дадим?
— Людям свойственно верить своим иллюзиям, друг мой! — грустно ответил я, — Самое сложное — отделить мечты от реальности. Тебе тоже, Платон Абрамович, это известно… Однако, для самодержца подобная ошибка — прямой путь к крушению державы.
— Упаси Господь нас от такого! — перекрестился Карпухин.
— Упаси Господь! — согласился я, — Но, на Бога надейся, фельдмаршал, но сам не плошай! У меня для правки моих замыслов есть много верных людей… Так что, надеюсь, планы наши более твёрдо стоят на ногах, чем прожекты императора Франца и короля Георга…
Только ещё раз прошу тебя, Платон Абрамович, не показывай, до команды, имперцам да англичанам, что такая сила собирается! И не вздумай без нужды с ними войну затеять! Пусть считают, что мы пока не готовы и сами глупости делают. Нам нужно, чтобы немцы именно их считали предателями союза нашего, тогда воевать с нами они не станут, а коли и станут, то без большого интереса.
— Понял, государь, понял! — прижал к груди руки Карпухин, — Уж чего-чего, а такой план я не сорву!
— Я уверен в тебе, фельдмаршал! Только ты сейчас можешь эдакое провернуть.
— Ну, государь, не токмо я на подобное горазд…
— И это знаю, Платон Абрамович, но вот тебе-то сейчас сильно сподручнее это дело проворачивать. Привыкли имперцы, что ты по всему пограничью носишься, и внимания на тебя не обращают. Любого другого пошли — заинтересуются… Ладно, хватит рассуждать о внешнем, лучше расскажи, как дело планируешь делать?
— Что же, государь… — сжал бороду в ладони Карпухин, — Всё, как Вы велели — войска по границе Священной Римской империи приведены в готовность, распоряжения по направлениям движения составлены, склады организовываем, через три недели будем готовы. Как только будут получены инструкции, за двадцать дней в Киле соберём порядка ста двадцати тысяч человек. Ждём только приказа, государь! — развёл руками фельдмаршал.
— Датскую армию всю заберёшь?
— И бранденбуржцев тож — нечего им бездельничать, государь.
— Хорошо — не возражаю. Расскажи-ка мне, какие войска из приграничных ты для этого снимешь?
— Дивизии Тыртова и Милорадовича.
— Милорадович? — вопросительно поднял я левую бровь.
— Михал Андреевич хоть и редкий бахвал, но в бою на него положиться можно! — горячо вступился за подчинённого Карпухин.
— Тебе виднее, Платон Абрамович. Границу-то без прикрытия не оставишь?
— Как вспомню Стратилатов, что обороняли мы без поддержки основной армии, то и не пожелаю никому такого. — криво усмехнулся фельдмаршал, — С Михал Илларионовичем мы всё спланировали. Крепостные части трогать не будем, добавим постепенно к ним войск из гарнизонов, да и сформируем потом две новых дивизии. Тучков да Багговут засиделись в бригадирах.
— Неплохо, Платон Абрамович, неплохо…
— Только Голенищев-Кутузов сам подаст проект учреждения дивизий, как срок придёт. — уточнил Карпухин, — Трепетен Миша к порядку…
— Так бы и сказал, Платон Абрамович, что любит он перед моими глазами мелькать да значимость свою подчёркивать! — засмеялся я, — Кто же «царедворца» не знает!
— Он дельный человек, государь! — очень серьёзно сказал фельдмаршал, — А что к интригам склонен, так-то бывает…
— Не был бы дельным, Платон Абрамович, не сидел бы столько лет главой Генерального штаба! — так же серьёзно ответил я, — И всё почти без дополнительных расходов, я правильно понимаю?
— Именно так, государь! Многие гарнизоны вообще пора расформировывать, чего им в глубине империи-то делать? Там и полиция справится!
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
— Кардинал! — Сухотин внимательно посмотрел на сидящего перед ним хозяина кабинета, — Вы же согласны с тем, что мои солдаты взяли Неаполь под контроль и полностью прекратили всё насилие в нём?
Руффо нехотя кивнул, тогда полковник продолжил:
— Вы заметили, что наши врачи развернули два госпиталя в городе, и остановили начавшуюся эпидемию?
Кардинал прикрыл веки, соглашаясь с собеседником.
— Вы согласны, Ваше Высокопреосвященство, что мы отогнали французские части за Вольтурно[2] и угроза Неаполю полностью ликвидирована?
— Согласен, однако, неаполитанская армия… — сквозь зубы попытался огрызнуться Руффо.
Русский морской пехотинец не стал ожидать завершения тирады кардинала:
— Не подлежит также никакому сомнению, что наш десант в Бари совершенно деморализовал французов! Страх застит им глаза, они видят там уже всю морскую бригаду Неверовского, двигающуюся к Фодже[3]. Жубер спешно отводит своих солдат к Риму, опасаясь, что его части будут отрезаны в Апулии[4] и Лукании[5]. Он бежит!
— Но наши солдаты…
— Далее, появление русский войск в Калабрии[6] быстро восстанавливает порядок и там. Уже в ближайшие дни, благодаря нашим усилиям у Вас, дорого́й мой кардинал, под рукой будут почти все земли Неаполитанского королевства на полуострове!
— Но без королевской армии вашим экспедиционным войскам не победить французов! — в запале выкрикнул совершенно раздавленный Руффо.
— Браво, кардинал! Браво! — в голос захохотал полковник, — Нам-то это зачем? Четыре неполных батальона не захватят Италию!
Представитель Фердинанда I прикрыл глаза рукой, отлично понимая, что он совершенно лишён внятных аргументов для продолжения спора.
— Хорошо, полковник. Я согласен с тем, что долг королевства перед вашей державой огромен. Но я не могу без согласия короля вести переговоры о суммах…
— Так, я и не сужу о деньгах, Ваше высокопреосвященство! — бесцеремонно замахал руками великан-русский, — У меня также нет полномочий обсуждать подобные проблемы! Оставим это нашим дипломатам.
— Так что же Вы хотите от меня, полковник? — удивился итальянец.
— Святой Николай Чудотворец[7] невероятно почитаем в России, кардинал… — спокойно начал Сухотин.
— Но его храм в Бари был разграблен французами, а его мощи похищены. — так же спокойно возразил Руффо.
— Полковник Астров, командующий десантом в Бари, преследует остатки гарнизона, Ваше высокопреосвященство.
— Вы надеетесь вернуть святые реликвии? — прищурился кардинал.
— Да. — усмехнулся Сухотин.
— Невозможно говорить о согласии католической церкви на передачу мощей одного из самых почитаемых святых,
