Утро нового века - Владимир Владимирович Голубев
— Николай Оттович! Чёрт возьми, у нас же полные трюмы продовольствия! — Неверов, решившись, рубанул рукой, — Уж детей-то, по крайней мере, мы точно сможем накормить!
Дайер кивнул:
— Збышек, ты всё слышал.
Боцман, начал организовывать выгрузку небольшой части провизии. Кашуб[9] был настолько мрачен, что даже не ругался, отдавая команды исключительно свистом.
— Их, нельзя, нельзя кормить досыта, они не ели больше десяти дней! — прохрипел мужчина на берегу, поднимая палец, чтобы привлечь в себе внимания.
— Ты прав. — согласно кивнул Неверов, — Ребята, разведите огонь на берегу, сварите детишкам лёгкую кашку!
— Откуда ты столько знаешь, старик? — подозрительно посмотрел на человека с клюкой капитан.
— Я не старик. — криво улыбнулся ирландец, показав отсутствующие зубы — Я доктор Теодор Роджерс из Лимерика[10], мне тридцать два года, кстати, малышке Джейн, что привлекла ваше внимание, всего-то двадцать один — она моя племянница.
— Бог ты мой, что здесь происходит? — не выдержал Неверов, обращаясь и Дайеру.
Тот в ответ лишь покачал головой.
— Доктор Роджерс, может быть, Вы сможете нам разъяснить, что происходит?
— Граф Арран организовал здесь временный лагерь для детей, которыми он торгует. Вернее, лагерь был сначала для всех, но взрослые вымерли, нас осталось всего пятеро: я, малышка Джейн, и ещё трое, но они не могут ходить от бескормицы. Мы все отдали детям, чёрт возьми! — махнул клюкой Роджерс.
— Он решил заморить вас голодом? — неверяще покачал головой Неверов.
— Нет, я думаю, граф даже и не знает об этом! Но вот его люди, эти чёртовы ублюдки, они отнимают у нас всё! Сначала всё оставшееся имущество, а затем и еду. А, вот и они! Джейн, тебя они не тронут, не волнуйся! — доктор испугался и попытался убежать, хотя получалось у него плохо.
К кораблю быстро приближалась группа, человек в десять. Это были явные бандиты, вооружённые дубинками и ножами. Никаких признаков недоедания у них не наблюдалось, напротив, они были весьма упитанные, парочка из них, вообще, явно тяжело страдала от лишнего веса. Молча и деловито они направились к детям, испуганно сбившимся ближе к русским морякам.
Боцман, стоявший на носу, увидел происходящее, зашипел очередные нецензурные ругательства и бросился к борту. Он, явно взбесившись, принялся вытаскивать свой огромный нож, матросы также начали засучивать рукава. Неверов сам бросился к сходням, но капитан схватил его в объятья:
— Стёпушка, я тебя на коленках качал! Христом Богом прошу, остановись! С лордом Арраном у твоего батюшки большие дела, никак нельзя с ним ссориться!
— Николай Оттович, как же? — уже почти со слезами заглянул в лицо Дайеру Неверов, — Нечто этот лорд людей голодом до смерти морит?
Капитан только отвёл глаза.
— Я управляющий графа Аррана, Джордж Робертсон! — заорал толстый одноглазый человек, который даже среди подошедшей шайки явных негодяев отличался своим бандитским видом — Я заявляю права графа на всех этих рабов! Они все являются его собственностью! Также я заявляю, что всё имущество, оказавшееся на берегу, также принадлежит моему господину.
— Я капитан русского торгового судна «Магнолия» из Гамбурга, Клаус Дайер. Уважаемый мистер Робертсон, имеет место очевидная ошибка — корабль принадлежит давнему деловому партнёру лорда Артура, Епифану Неверову! Мы остановились здесь для исправления повреждений. Видя голодных людей, мы решили их накормить, чтобы не вводить графа Аррана в убыток!
— Меня это не волнует, всё, что находится на берегу острова — очевидно, принадлежит графу! — управляющий вёл себя явно вызывающе.
— Ерунду этот толстомордый говорит! — бросил капитан через плечо Неверову, — Береговое право[11] давно отменено, наше добро — только наше добро!
Пока купец беседовал со своим капитаном, события пошли дальше.
— Догоните этого уродца и убейте его, наконец! Надоел он мне! — отдал приказ своим людям Робертсон.
Трое из них, радостно гикая, бросились догонять едва идущего доктора и на глазах русских принялись его избивать.
— Что Вы творите? — глаза Неверова стали просто огромными
— Это всего лишь ирландский раб! — презрительно захохотал Робертсон, — Ему цена, ломанный грош! Он мне надоел и сдохнет! Ребята, тащите всю еду к нам!
— А как же дети?
— Что? Эти мелкие черти сейчас совсем не в цене — бараны дороже, зачем мне их кормить? — равнодушно ответил управляющий и дал отмашку своим людям загонять детей обратно в их жуткий лагерь.
Боцман шипел сквозь зубы ругательства и вцепился в фальшборт с такой силой, что, казалось, сейчас толстый брус треснет, развалится под его напором, а матросы нервно переглядывались между собой.
— Николай Оттович! — опять обратился Неверов к капитану.
Тот был уже настолько чудовищным бледен, что в сочетании с огромной лысиной и ярко-чёрной бородой оказался просто покойником.
— Господи, не могу! Граф Арран, батюшка ваш, деньги такие… — почти бессвязно бормотал немец.
— Знаешь, что дядя Николай, — Неверов уже спокойно повернулся к нему и взял его за плечи, — Все деньги мира не стоят бессмертной души. Эти детишки умрут от голода, этому Робертсону они не нужны. Господь мне такого не простит. Я сам себе этого не прощу.
Капитан всхлипнул, оскалился и сделал знак рукой боцману:
— Давай, Збышек!
Кашуб, как обезьяна, мгновенно перемахнул через борт и с каким-то нечеловеческим воем кинулся прямо в толпу охранников Робертсона. Бандиты разлетались по сторонам под ударами длинных рук боцмана. Матросы дружно кинулись на поддержку товарища. Нападение было неожиданным, моряки были ловки в драке и просто невероятно рассержены, так что схватка продолжалась всего несколько минут.
— Так, ребята, быстро всю округу обыскать, всех охранников убить, тела в море. — капитан решительно отдавал приказы, — Всех рабов на борт! Ни одной живой души не оставлять. Следа нашего здесь не должно остаться!
— Граф Арран не обидится? — поднял брови Неверов.
— Без верных следов не будет. — оскалился в ухмылке прямо помолодевший Дайер, — Этот же негодяй сам сказал, что рабы нынче не в цене, а такое отребье, как эти тати, тем более. Было бы о чём графу жалеть, а уж коли ничего на виновников не будет указывать, так он вообще искать не станет. Мало ли кораблей в море плавает?
— Всегда знал, Николай Оттович, что на Вас можно положиться! — подал капитану руку Неверов.
— Что Вы, Степан Епифаныч, русские рабства не приемлют, да и детей в обиде
