Русь. Строительство империи 6 - Виктор Гросов
Парламентеры.
Мгновенно всякое ликование улетучилось. Шум сменился тишиной, такой плотной, что, казалось, слышно, как ветер шелестит в кронах деревьев и как стонут раненые. Все взгляды — мои, моих командиров, простых дружинников — были прикованы к этой маленькой фигурке с белым флагом, медленно приближающейся к этому полю недавней битвы.
Что это значит? Древляне испугались? Или это какая-то уловка? Новый трюк? После засады с волхвами я был готов ожидать от них чего угодно. Князь Мал, если верить слухам, был старым и хитрым лисом. Вряд ли он так просто выбросит белый флаг.
Люди замерли. Руки, только что вскидывавшие оружие в триумфальном порыве, теперь снова легли на рукояти мечей и топоров. Лица сиявшие победой, снова стали суровыми. Праздник кончился, не успев начаться. Война — это не только яростные схватки, но и паузы, переговоры, хитрость. И сейчас, похоже, наступала именно такая фаза.
Я выпрямился, отнял руки от топоров. Мой взгляд был прикован к приближающимся фигурам. Они были еще далеко, лиц не разглядеть, но их демонстративная походка говорила о том, что они не боялись. Или делали вид, что не боятся. Они шли к победителю, но не как просители. Хотелось бы мне ошибаться.
— Ратибор! Такшонь! — позвал я соратников. — Построить людей. Оружие наготове. Никому не стрелять без приказа.
Мои воеводы тут же отдали необходимые распоряжения. Войско, как единый механизм, пришло в движение. Щиты сомкнулись плотнее, впереди выстроились ряды самых опытных дружинников. Мы были готовы встретить гостей какими бы ни были их намерения.
Фигурки с белым флагом приближались.
Глава 6
Фигурки с белым флагом медленно приближались, разрезая напряженное пространство между нами и кромкой враждебного леса, откуда они вышли. Мои воины стояли неподвижными рядами, стеной щитов и копий. Ликование победы испарилось без следа.
— Ратибор, Такшонь, Веслава! Со мной, — позвал я соратников. — Встретим гостей.
Мне подвели жеребца. Конь нервно прядал ушами. Я привычным движением вскочил в седло. Рядом на своих коней взобрались мои спутники. Галицкий князь, выглядел мрачным исполином на своем вороном боевом коне; его кулаки, сжимавшие поводья, белели. После лесной мясорубки, где полегло немало его воинов, он явно не был настроен на мирные беседы. Ратибор казался скалой — непроницаемое лицо, спокойные движения, глаза не упускали ни одной детали или движения со стороны приближающихся древлян. Моя главная лазутчица Веслава легко скользнула в седло своей поджарой кобылы.
Мы тронулись вперед легкой рысью, пересекая поле недавней битвы. Под копытами коней хрустели сломанные ветки, чавкала пропитанная кровью земля. Приходилось объезжать тела. Мы оставляли за спиной стену щитов нашей дружины, двигаясь навстречу неизвестности.
Парламентеры остановились примерно на полпути между нашими позициями и лесом, ожидая нас. Мы тоже сбавили ход, подъезжая шагом. Расстояние сокращалось, и теперь можно было лучше разглядеть их. Дюжина крепких, угрюмых мужиков в простых кожаных доспехах или стеганых телогрейках. Впереди стоял пожилой древлянин, высокий, сухой, с лицом, изрезанным морщинами и старыми шрамами. Он опирался на длинный сучковатый посох, который вполне мог сойти и за боевое оружие. Взгляд был лишенным всякого подобострастия. Эти люди пришли не пощады просить.
— Твари лесные, — не выдержав молчания, прорычал Такшонь, зло сплюнув в сторону. Его голос был грозен. — Думают, белой тряпкой от нас отмахнуться? Побили мы их тут знатно! Да никак не меньше тысячи ихних душ на тот свет отправили! А то и поболе!
— И колдунов их поганых не один десяток полег, — глухо добавил Ратибор, не сводя глаз с предводителя древлян. — Земля таких носить не должна. Слишком много крови из-за них пролилось.
Их слова подтолкнули к тому, что я и сам собирался сделать. Нужно было знать точно. Не полагаться на примерные прикидки, а иметь перед глазами сухие факты. Система была для этого идеальным инструментом.
«Вежа, дай отчет по последнему бою», — мысленно скомандовал я.
Перед глазами мгновенно вспыхнул знакомый интерфейс — полупрозрачные строки и цифры, видимые только мне.
[Отчет по сражению: Битва в Древлянском лесу]
[Статус: Победа]
[Противник: Древлянский заслон (усиленный носителями Системы)]
[Потери противника (Древляне):]
Общая численность перед боем (оценочно): ~1800–2000
Уничтожено воинов: 1527
Уничтожено Носителей Системы (Волхвы): 12
Лично подтверждено (Антон): 7
Подтверждено действиями союзников (группа Веславы): 5
Бежало / Пропало без вести: ~300–500 (точное число неизвестно)
[Ваши потери (Войско Великого Князя Антона):]
Общая численность перед боем: 4532
Погибло воинов: 488
Из них дружинников основы (Новгород, Смоленск, Березовка): 89
Из них галичан (Такшонь): 145
Из них воинов Степана (Переяславец, арбалетчики): 112
Из них союзных войск (Муром, Вятичи): 142
Ранено (требуют лечения): ~700–800 (оценка продолжается)
Цифры были безжалостны. Тысяча пятьсот двадцать семь древлян. Такшонь оказался удивительно точен в своей грубой оценке. И двенадцать носителей-волхвов — этих я считал лично, пока рубил их в ярости берсерка, и Веслава, видимо, тоже не теряла времени даром. Хороший счет, даже очень хороший.
Но цена. Почти полтысячи жизней. Мужики, которые шли за мной, верили мне. Новгородцы, галичане, мои старые березовские дружинники. Почти сотня арбалетчиков Степана. Эти волхвы били по ним прицельно, понимая, откуда исходит главная угроза их магическим фокусам. Потери очень тяжелые.
Я прогнал системные сообщения. Сейчас не время для скорби или самобичевания. Сейчас нужно было смотреть в глаза врагу.
Мы подъехали совсем близко, остановив коней в нескольких шагах от древлянской делегации.
— Идут не как просители, княже, — повторила Веслава вслух мои мысли, ее голос был едва слышен за фырканьем лошадей. — Спесь еще при них, хоть и поубавилась после нашей встречи в лесу. Смотри, как стоят.
Она была права. Древляне держались с вызывающей прямотой. Их предводитель смерил нас тяжелым, оценивающим взглядом, задержавшись на мне чуть дольше. В его глазах не было страха, только застарелая ненависть и какая-то мрачная уверенность. Остальные стояли за его спиной, положив руки на пояса или рукояти коротких мечей, готовые к бою, а не к переговорам.
Мой взгляд притянуло к телеге, стоявшей чуть позади них. Ее привезли не просто так. От нее ощутимо несло чем-то неприятным, рой жирных зеленых мух, круживших над грязной мешковиной, становился все гуще.
Мы смотрели на парламентеров, они — на нас. Кони нервно переступали, фыркали, мотали головами, чуя враждебность, исходящую от древлянской делегации. Ветер доносил до нас смрад от их проклятой
