Зимняя бегония. Том 2 - Шуй Жу Тянь-Эр
Чэн Фэнтай сказал:
– Мы едем… едем в хутун Наньлогу.
Когда Чэн Фэнтай подъехал к дому Шана, как назло, оказалось, что Шан Сижуй с Сяо Лай отправились смотреть репетицию труппы «Шуйюнь». Чэн Фэнтай с Чача-эр поели в ресторане и теперь сидели в машине, ждали и ждали. Уже близилась полночь, и Чача-эр уснула, положив голову на плечо старшего брата. Шан Сижуй с Сяо Лай, каждый на своем рикше, выехали из переулка, однако Чэн Фэнтай своей огромной машиной преградил в него въезд. Шан Сижуй его не заметил, а Сяо Лай даже если и заметила, то притворилась, что никого не видела.
Чэн Фэнтай нажал на гудок, прогудел дважды, и лишь тогда Шан Сижуй, хлопая глазами, обернулся и вгляделся в него. Однако сегодня Чэн Фэнтаю важно было показать свой авторитет, так что он по-прежнему сидел в машине, и не думая шевелиться. Увидев, что Чэн Фэнтай не желает показываться, Шан Сижую пришлось подойти ближе, чтобы разузнать, что же происходит. Чэн Фэнтай, не выходя из машины, потребовал объяснений через стекло:
– Так поздно возвращаешься домой! Маленький ублюдок! Знал бы ты, сколько я тебя жду!
Шан Сижуй успел устать за день, теперь его клонило в сон. Широко зевнув, он ответил:
– А в чем меня-то упрекать, я ведь не знал, что ты приедешь сегодня, – и с этими словами он развернулся и пошел к дому, не обращая на Чэн Фэнтая внимания.
Чэн Фэнтай подавил вспышку гнева, распахнул дверцу и выскочил из машины. Той же тростью он открыл большие ворота в дом Шана, и теперь, преисполненный достоинства, стоял вместе с младшей сестрой во дворе. Лао Гэ с большим чемоданом в руке глядел на Чэн Фэнтая в ожидании указаний. Чэн Фэнтай указал подбородком на южный флигель, и Лао Гэ отнес чемодан внутрь.
Шан Сижуй, стоявший под сливовым деревом с зубной щеткой и кувшином, как раз чистил зубы. Он взглянул на Чача-эр, затем на большой чемодан и, почуяв наконец, что дело здесь нечисто, во все глаза уставился на Чэн Фэнтая. Взор его метался по лицу Чэн Фэнтая в поисках подсказки. Тот улыбнулся Сяо Лай:
– Я уж побеспокою барышню Сяо Лай просьбой. Не могла бы ты приютить у себя в комнате мою сестру? Всего на одну ночь, покорнейше прошу!
Ради того чтобы отправиться в школу, Чача-эр готова была стерпеть любые трудности, поэтому покорно улыбнулась Сяо Лай. Пусть Сяо Лай и недолюбливала Чэн Фэнтая, все же нехорошо вымещать свое раздражение на девчонке, и она с весьма дружелюбным видом проводила Чача-эр в свою комнату, чтобы та поспала.
Шан Сижуй сплюнул остатки зубной пасты:
– Так что за дело? Ты еще и сестрой отяготился.
Чэн Фэнтай уселся на маленькую каменную лавку и устремил взгляд к небу. Вздохнув так тяжело, будто дал наконец волю затаенному гневу, Чэн Фэнтай уныло проговорил:
– Вторая госпожа вышвырнула меня из дома, отныне я собираюсь жить с тобой, ты не против?
Чэн Фэнтай еще не договорил, а Шан Сижуй уже запрыгнул ему на спину с пронзительным возгласом и безудержно расхохотался. В одной руке он сжимал зубную щетку, в другой – стаканчик для полоскания. Отложить их в сторону он не успел, и почти вся вода из стаканчика пролилась Чэн Фэнтаю на грудь, окатив его леденящим холодом. Шан Сижуй всегда любил подшутить над другими, часто нес полную ахинею, чтобы хоть немного развлечься, все хихикал да хохотал, но никогда еще Чэн Фэнтай не видел его таким веселым, он смеялся так, что не мог уже остановиться, чем изрядно напугал соседей, а собаки, охранявшие дома в переулке, принялись вторить ему лаем.
Поясница Чэн Фэнтая едва не надорвалась под весом Шан Сижуя, и он проговорил через силу:
– Раздавишь, насмерть раздавишь!.. Ай, катись же, все лицо мне измазал пеной от зубного порошка!
Шан Сижуй услышал, что из дома вышел Лао Гэ, и волей-неволей, но ему пришлось принять подобие человека, и он побежал смывать зубной порошок. Чэн Фэнтай откашлялся и сказал Лао Гэ:
– Спасибо тебе за сегодняшние труды, иди домой, а завтра я даю тебе полдня выходного, приходи к обеду.
Лао Гэ кивнул, запоминая распоряжения, и Чэн Фэнтай добавил:
– Да еще приглядывай без меня за домом. Что касается моих дел здесь, держи язык за зубами.
Лао Гэ рассмеялся:
– Второй господин, подумать только! Вы что же, тревожитесь насчет меня?
Чэн Фэнтай тоже улыбнулся.
Хотя Шан Сижуй и утомился за день, сейчас сонливость его сошла на нет. Он сидел на краю кровати и снимал носки, восторженно насвистывая какую-то пошлую песенку. Когда вошел Чэн Фэнтай, он похлопал по кровати рядом с собой, предлагая ему сесть, и спросил:
– И за это твоя жена тебя выгнала? Вы подрались? А из-за чего? Расскажи же мне скорее!
Чэн Фэнтай, расшнуровывая ботинки, покосился на него:
– Ты хоть немного соображаешь? На душе у меня сейчас неспокойно, не можешь ты хоть немного попридержать свою радость в моем присутствии?
На лице Шан Сижуя сияла улыбка до ушей, глаза его сощурились от смеха, а взгляд так и лучился счастьем. Вне себя от радости, он ответил честно:
– Не могу! Никак не сдержусь!
Чэн Фэнтай в сердцах пнул его под зад:
– Сходи-ка, набери второму господину горячей воды для ног, если позаботишься обо мне как следует, я все тебе расскажу.
Шан Сижуй стремительно вскочил с кровати и принес Чэн Фэнтаю таз для ног и бутылку с горячей водой. Чэн Фэнтай снял мокрую одежду, завернулся в одеяло и принялся парить ноги. Он прикрыл веки, и на лице его отразилась бесконечная усталость.
Шан Сижуй, усевшись на корточки, задрал голову и взглянул на Чэн Фэнтая:
– Второй господин, как вам сейчас, хорошо?
Чэн Фэнтай ответил:
– Да так. Не очень-то и хорошо.
Шан Сижуй ущипнул его за голень и прокричал:
– Второй господин! И откуда ты взялся такой бесстыжий?!
Чэн Фэнтай отогнал его
