Зимняя бегония. Том 2 - Шуй Жу Тянь-Эр
Троица приехала в Шанхай и сняла каждому по номеру в гостинице «Хэпин» [219]. Чу Цюнхуа днями напролет сидел без дела, уставившись в одну точку, и, как бы Шан Сижуй его ни уговаривал, тот ничего не слушал, так что в конце концов Шан Сижуй решил оставить его в покое. На сей раз он прибыл в Шанхай тайно, поскольку здесь у него было множество друзей и поклонников, и встреч со всеми он не выдержал бы. В ожидании представления Сюэ Ляня Ли Тяньяо отвел Шан Сижуя в самый знаменитый публичный дом Шанхая, который представлял собой небольшой коттедж в западном стиле, укрывшийся в одном из проулков, стены окрашены в светло-зеленый и синий. На деле же он был жильем для первоклассных певичек. В это время фонари уже зажглись, и в воздухе кружились редкие хлопья снега. Ли Тяньяо подошел к двери и постучал, а смущенный Шан Сижуй стоял на ступеньках, любуясь зимней сливой. От Ли Тяньяо он предпочитал держаться на некотором расстоянии.
Немного погодя дверь открыли, и Ли Тяньяо, подхватив Шан Сижуя, вошел внутрь, обратившись со смехом к горничной:
– Сегодня мы пришли без предупреждения. Уж не знаю, свободна ли Юэлай. Я привел друга послушать, как она играет, есть не будем, просто посидим немного и уйдем. Пусть Юэлай угостит нас чашечкой чая на свой вкус, и хватит с нас.
Тут легкой походкой спустилась с лестницы красавица в ципао, с широкой улыбкой на лице она поприветствовала гостей:
– Ли-лаобань, раньше вы так не церемонились! А в этом году что-то совсем перестали к нам заглядывать, охладели к Юэлай!
Передав им закуски в качестве приветствия, она проводила их в небольшую гостиную. Не зная истинного положения дел, исходя из одной лишь обстановки дома, невозможно было понять, чем именно здесь промышляли на жизнь! В гостиной было много книг, изделий из стекла и картин, написанных маслом, в вазах стояли искусственные цветы из шелка, что вместе создавало необычайно изысканную обстановку. Шан Сижуй, весь охваченный смущением, кое-как уселся и принялся слушать болтовню Ли Тяньяо и У Юэлай, которые вспоминали старую дружбу, впрочем, их цзяннаньский говор он разбирал через слово. Только выпив по чашке чая, они перешли наконец к основной теме сегодняшнего визита. У Юэлай не ощущала ни капли стеснения, тут же поправив накидку, она поднялась и объявила:
– Как я погляжу, этот друг Ли-лаобаня – настоящий знаток, так что я исполню вам отрывок из «Фиолетовой шпильки», а вы послушайте.
У Юэлай еще не начала петь, но уже приняла нужную позу, и, увидев ее взгляд, Шан Сижуй сразу же понял, что эта девушка талантлива. Все то время, покуда она пела, он не отрывал от нее взора. Девушка преклонила колени и проговорила с улыбкой:
– Вот, представляю вам на суд плоды моих скромных усилий, прошу господина не смеяться надо мной.
Казалось, что Шан Сижуй только что испил изысканного вина. Он испустил едва уловимый восхищенный вздох и пальцем указал на Юэлай. Слова застыли у него на языке, но выговорить их он не мог. Ли Тяньяо уж испугался за него, схватил его за руку и проговорил нараспев:
– Если есть вам, что сказать, уж говорите, что вы скрежещете зубами, словно собираетесь кого-то съесть?
Шан Сижуй сказал:
– Твоя наставница – Яо Сифу!
У Юэлай изумилась:
– Ах! Вы даже это сумели расслышать?
Шан Сижуй с улыбкой поклонился У Юэлай:
– Если так можно выразить, теперь вы моя шицзе!
У Юэлай взглянула на Ли Тяньяо и нерешительно улыбнулась Шан Сижую:
– Я уже много лет не переписывалась с наставницей Яо, вы уж извините меня за мое невежество.
Ли Тяньяо хлопнул себя по бедру:
– Как, ты его не знаешь? Это же Шан Сижуй, Шан-лаобань!
У Юэлай испустила изумленный возглас.
Так и вышло, что коротенькая посиделка растянулась на долгие часы, они с Ли Тяньяо пробыли в публичном доме до глубокой ночи. С самого начала Шан Сижуй условился с Ли Тяньяо, что в Шанхае он не споет ни строчки, если кто начнет его уговаривать, с тем он сразу же рассорится. Однако с У Юэлай, своей шицзе, они исполнили несколько знаменитых отрывков из репертуара их общей наставницы Яо Сифу, упомянули, как кто учился опере в прошлом, и очень много хохотали. У Юэлай была прирожденным мастером общения, и даже Шан Сижуй, молоденький паренек, с первой же встречи почувствовал, будто они с Юэлай старые знакомые. Он подписал ей ноты и пообещал прислать свои пластинки. Если бы не Ли Тяньяо, который чуть ли не силой заставил их распрощаться, они еще очень долго могли бы вести столь непринужденную беседу.
Выйдя из коттеджа, Шан Сижуй и Ли Тяньяо отправились к себе. Шан Сижуй, который изредка прогуливался по борделям с друзьями, впервые заинтересовался девушкой. Он сказал Ли Тяньяо:
– Так странно, я даже и не заметил, что уже так поздно, сегодня я столько говорил, будто мы с У Юэлай знакомы уже давно.
Ли Тяньяо сказал с улыбкой:
– Ну а как же! Ты взгляни, хоть она и открывает двери для гостей, на деле же редко кого оставляет у себя на ночь. Умение поговорить по душам так, чтобы без боя захватить сердце собеседника, – это великое искусство!
Шан Сижуй, абсолютно с этим согласный, закивал, в душе же он зауважал У Юэлай еще больше.
– А я-то думал позвать ее в труппу «Шуйюнь»! Однако теперь вижу, что способности ее поразительны, в этом она еще больше преуспела, чем в опере!
Прошло три или четыре
