Мысли о главном. О жизни и смерти - Валерий Степанович Миловатский
16/09/1996. Первая осень
Яростно-бессильные, плотные порывы ветра срывали ещё крепкие листья, обламывали мелкие веточки и бросали их на асфальт. Радостно-озорные лужицы, спешащие люди, закрывающие руками от пыли глаза. Никто не хотел расставаться с летом, во всём ещё была его сила и жизнь, но ветер развеял облака, заполнил воздух осенним дыханием – и в солнечно-ясном небе возникло что-то тонко-звенящее о расставании и об уходе, о грусти. Боже мой! Как грустно, как радостно, как неизбежно…
17/09/1996
Слово первично. Эта истина фундаментальной важности. С её позиции многое осмысливается по-иному. И происхождение человека, и развитие культуры, и т. д.
Слово способно, насыщая разум, накапливать память, формировать её, создавать. Образование памяти – это развитие сознания. Слово как бы обладает способностью накапливать сознание и организовывать его.
В слово входит всё бессловесное: мычащее, стихийное, сырое, грубое, первозданное. В слове оно приходит в себя, в ясность самосознания, и, далее трансформируясь с помощью слова, это всё выходит в виде картин, поэм, храмов, скульптур, образуя культуру.
Итак, слово трансформирует бессознательное в сознательное.
27/09/1996. Через человека бытие самосознаёт себя. И призвание человека – делать всё больший круг самосознания бытия вокруг себя, вовлекая в него людей, зверушек, растения, семиосферу, весь земной мир.
11/10/1996. Святые говорят не только речениями, а главным образом глаголом своей жизни – её мудростью, глубиной и тайной.
17/12/1996. О смирении
Смирение – не только в смирении-укрощении себя, но и в мире, замирении, тишине (и даже Тишине) вокруг себя, в стяжании мира вокруг себя.
Смирение – это и умирение, и Мир, и Гармония, и Тишина.
Смирение – мир в себе и вокруг себя! Мир, покой, слушание Бога. И созерцание. Смирение – это и молчание. Вот и смыкаются, и переходят друг в друга две великие добродетели христианства (и вообще божественное): смирение и священномолчание. Смирение продолжается молчанием, молчание – смирением. У Бога всё в гармонии и согласии.
30/03/1997. Древнегреческая культура (с её Афродитой, Парфеноном, Еврепидом, Анаксагором); византийство; германская философия и литература; японская поэзия и традиции; китайский даосизм (в философии и в живописи) – что это всё Богу не угодно, всё это никчемные, вредные осколки, несоединимые в божественное единое целое? Неужели же Провидение Божие так слабо, что нигде и ни в чём, кроме одной христианской культуры и религии, не может преодолеть противления противобога и проявить себя в разных сферах и в разных культурах человеческой деятельности??
А ведь если присмотреться к разным народам и разным культурам – то увидится мировое целое в своём единстве и многообразии, проглядывающее и составляющееся из этого разноцветия.
Господь на планетарной деснице своей созидает это единое целое человечества и человеческой культуры и опускает её в пучину людских столкновений и грехов, и помрачений; и оно, конечно, затемняется, но никуда не исчезает.
11/04/1997. Вечность, Вечность… Так уж прямо ты в Неё и впрыгнешь??
Нет, дорогой, душу отмой хотя бы не до чиста, а лишь от горечи… (Крестинский). И не в отчаянной ли, неусыпной, жгущей углем деятельности по возвращении вспять хотя бы немногих мгновений быстропреходящей жизни реализуется стремление к вечности. И не тем ли заняты гении, поэты, художники… Времечко, ты остановись на миг, а там и ещё что-то придумаем, и вновь, и вновь продлим тебя, твою жизнь: от этапа к этапу, пока сгусток жизни, всё сгущаясь и сгущаясь, не вольётся, наконец, золотым слитком вместе с другими слитками пойманного, остановленного, переплавленного в золото времени – в могучую «плавильню» надвременья.
Но сперва удержи время хотя бы секунду, хотя на день, на год – дай увидеть его твоим соплеменникам и вновь пережить его в «Евгении Онегине», в «Войне и мире», в 5-й симфонии Бетховена или первом концерте Чайковского…
Права была Цветаева: «всё удерживайте, любую мелочь». Не удержите – и они уйдут, рассеются, не сохранятся. Не думайте, что Вечность всё уж так и подбирает и всё хранит – она лишь предоставляет возможность всему быть и сохраняться, но не обязывает входить в неё… Это уж наша забота. С Божьей помощью!
16/04/1997. Кажется, что великие личности повторяют что-то одно и то же – но они не повторяются! Они всё время – прорыв в неизведанное, в небывалое, в невероятное, начинающее через них быть! О, эти гениальные личности! – они всё время дополнение друг друга, симфония-созвездие-собор, и всё дерзанье, всё полёт, всё голос нового! Творящего и разрывающего ветхие завесы.
«Се, творю всё Новое!» И дух нового всё пробивается с новым временем. И с ним всё ближе, всё радостней та новая заветная заря. Небывалое и обещанное грядёт и побеждает!!!
20/04/1997. Санкт-Петербург
Вся русская литература – это задел на будущее, это те леса и стропила, с помощью которых созидаемое здание во всей величине проявится в грядущем. На него-то и работали Пушкин и Гоголь, Толстой и Чехов, и Олег Волков. Чтобы будущие поколения имели в последние времена на что опереться, чем укрепиться, чем оживиться – это духовная святая энергия, заготовленная впрок, как солнце в угле. Своим словом они через толщу времени говорят: «Братья! Мы с вами!! Не сдавайтесь!!!»
24/04/1997. Бесконечность ничто втягивается в беспредельную личность.
И вот как потрясающе перекликается с вышенаписанным то, что я потом вычитал у Флоренского (по свидетельству А.Ф. Лосева): противовес пустой бесконечности – в личности, в тайне личности, в её бесконечной непобедимости, созидательности, неповторимой уникальности — «Бесконечность как живое существо, воспринимаемое чувственно, вот в чём новость Флоренского» (Лосев).
29/04/1997. Ценность и сила страданий ради Бога, ради Христа, видимо, в том, что они имеют абсолютное значение независимо от характера, грехов и помыслов человека. Характеры и мысли могут уводить человека вправо-влево, назад – страдания же ради Христа имеют единый вектор, единый накал горения, Достоевский ли ты (с «истерикой»), Флоренский ли со страстью глубин, Соловьёв ли с его Всеединством и жаждой любви…
02/06/1997. Бывает, что мысль – это и есть жизнь.
02/06/1997. Женщина – продолжение природы во всём её цветении. Поэтому особенно на природе хочется её любить (и плотски, и не плотски, и всю целиком) и миловать, здесь острее ощущается она как продолжение этой плодоносящей земли с пышностью, роскошью её трав, цветов, кустов, вод, запахов, воздушных струй. Да, это пьянит. Но это и экстаз, и сила, и истина!
02/06/1997. Вечность… В каждом миге есть золотинка вечности. Вот поймай её! Добудь! Утверди! Соедини в
