100 арт-манифестов: от футуристов до стакистов - Алекс Данчев
Саморазрушающееся искусство — это протест против капиталистических ценностей и стремления к ядерному уничтожению.
М70. Ги Дебор.
Манифест ситуационизма (1960)
Написан 17 мая 1960 г.; впервые опубликован в №4 бюллетеня Internationale Situationiste (июнь 1960 г.) в Париже.
Движение ситуационистов сформировалось в 1957 г., свое дело они видели в том, чтобы выступать творческими провокаторами во время волнений в мае 1968 г. в Париже, а затем, в 1972 г., группа распалась. За пятнадцать лет своего существования «Ситуационистский интернационал» (СИ) насчитывал в общей сложности семьдесят два члена. Тем не менее его интеллектуальное очарование всегда превышало число платных подписок; и это очарование не ослабевает по сей день. Справедливо замечено, что ситуационисты были одним из тех редких авангардистов, чье радикальное искусство и радикальная политика звучали в унисон. Теперь они стали легендой.
Ги Дебор (1931–1994) был секретарем и стратегом СИ, его философом и блюстителем дисциплины, а также его центральной, незаменимой фигурой — эдаким Лениным с ухмылкой, ну или как минимум с чувством юмора. Было бы преувеличением сказать, что Дебор был самим СИ, — Констант Ньювенхейс, к примеру, был ключевой фигурой с самого начала (см. M63), вплоть до своего ухода в 1960 г., но вряд ли без него все было бы так же. Именно Дебор обладал почти маринеттиевским ощущением «необходимой трансцендентности» прошлого; тонким пониманием того, как было бы удобно сохранить определенную двусмысленность доктрины («конечно же, никакой доктрины, лишь видение»); владел риторикой («непреодолимое презрение» в ситуационистском манифесте перекликается с его футуристским предшественником); и, что самое важное, почти инстинктивным стремлением самоутверждаться через дифференциацию. В «Обществе спектакля» (1967) он выразился так: «Дадаизм стремился уничтожить искусство, не осознавая его; сюрреализм стремился осознать искусство, не уничтожая его. Критическая позиция, которую с тех пор развили ситуационисты, показывает, что уничтожение и осознание искусства — неразделимые аспекты единой трансцендентности искусства».
Жизнь в СИ была не слишком простой. «Ни рая, ни конца истории, — писал Дебор в 1958 г. — У нас будут другие несчастья (и другие удовольствия), вот и все». В «романе с ключом» Мишель Бернштейн, одной из основательниц движения (и первой жены Дебора), бесстрастно запечатлена атмосфера фатальности и абсурда, окружавшая штаб-квартиру СИ. Кэрол приходит в берлогу Жиля, персонажа Дебора:
— Над чем именно вы работаете? Я ведь и понятия об этом не имею.
— Овеществление, — ответил он.
— Это важная работа, — добавил я.
— Да, так и есть, — подтвердил он.
— Понятно, — восхищенно заметила Кэрол. — Серьезная работа за огромным столом, заваленным толстыми книгами и бумагами.
— Нет, — возразил Жиль. — Я гуляю. В основном я гуляю.
Помимо прочего, здесь кроется шутка (возможно, шутка для своих) о двух идеях, или методах, дорогих сердцу ситуационистов: dérive (дрейфе), который СИ определяет в своем бюллетене как «переход из одной среды в другую», и «психогеографии», определяемой как «изучение определенных воздействий географической среды». Как dériviste, подвергшись осмеянию, истолковал смысл своего перехода из одной среды в другую? Что делал уважающий себя психогеограф? Он гулял. В основном он гулял.
* * *
СУЩЕСТВУЮЩИЕ РАМКИ не могут подчинить себе новую человеческую силу, которая растет день ото дня наряду с непреодолимым развитием технологий и неудовлетворенностью от их использования в нашей бессмысленной социальной жизни.
Отчуждение и угнетение в этом обществе нельзя распределить на несколько вариантов, можно лишь отказаться сразу ото всех вместе с этим самым обществом. Очевидно, что настоящий прогресс приостановился до революционного разрешения нынешнего многообразного кризиса.
Какие организационные перспективы у жизни в обществе, по-настоящему «реорганизующем производство на основе свободной ассоциации равных производителей»? Количество работы как внешней необходимости все сильнее сокращалось бы благодаря автоматизации производства и обобществлению жизненно необходимых благ, что в конечном итоге привело бы к полной свободе личности. Таким образом, человечество, освободившись от всякой экономической ответственности, освободившись от всех долгов и обязанностей перед прошлым и другими людьми, обретет новую прибавочную стоимость, не поддающуюся исчислению в деньгах, потому что окажется невозможно свести ее к измерению выполняемой работы. Гарантия свободы всех и каждого заключается в ценности игры, в свободно простроенной жизни. Реализация такого досуга — основа единственного равенства, которое можно гарантировать, при отказе от эксплуатации человека человеком. Освобождение игры, ее творческая автономность сменяет древнее разделение между навязанной работой и пассивным досугом.
Церковь уже сжигала так называемых ведьм, чтобы подавить примитивную склонность к игре, сохранившуюся в народных празднествах. При господствующей сейчас структуре общества, создающего лишь жалкие псевдоигры неучастия, настоящая творческая деятельность считается преступной. Она наполовину нелегальна. Она проявляется в форме скандала.
Так какова же ситуация на самом деле? Сейчас мы создаем игру получше, а точнее такую, которую вызывает само присутствие человека. Игроки-революционеры из всех стран могут объединиться в СИ, чтобы начать выходить из предыстории повседневности.
Отныне мы предлагаем автономную организацию создателей новой культуры, независимую от современных политических и профсоюзных организаций, поскольку мы оспариваем их способность организовать что бы то ни было, помимо управления тем, что уже существует.
С того момента, как эта организация покидает начальную экспериментальную стадию и переходит к первой публичной кампании, первой ее целью мы ставим захват ЮНЕСКО [Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры]. Бюрократическая структура мирового уровня, подчиняющая себе искусство и всю культуру, — новое явление, говорящее о глубокой взаимосвязи социальных систем, сосуществующих в мире на основе эклектического сохранения и воспроизведения прошлого. Ответом революционных художников на эти новые условия должен быть новый тип действия. Поскольку само существование этого управленческого сосредоточения культуры, расположенного в одном здании, благоприятствует захвату путем путча; и поскольку институт не несет какой бы то ни было пользы вне нашего подрывного плана, мы находим захват этого аппарата оправданным перед нашими современниками. И мы его совершим. Мы полны решимости взять на себя управление ЮНЕСКО, хотя бы на короткое время, поскольку уверены, что быстро проведем работу, которая окажется наиболее важной в прояснении длинного ряда требований.
Каковы будут основные характеристики новой культуры и как она будет соотноситься с древним искусством?
В отличие от спектакля, ситуационистская культура подразумевает тотальное участие.
В отличие от сохранения искусства, мы выступаем за организацию непосредственно переживаемого момента.
В противовес конкретизированному искусству, это будет глобальная практика, в каждый момент времени затрагивающая все полезные элементы. Естественно, появится тенденция к коллективному производству, которое, без сомнений, станет анонимным (по крайней мере в той степени, чтобы произведения больше не складировались
