Изобрести современность. Эссе об актуальном искусстве - Линда Нохлин
38 Роберт Гобер. Две частично захороненные мойки. 1986–1987. Чугун, эмаль. Правая часть: 99 × 65 × 6 см; левая часть: 99 × 62 × 7 см
39 Роберт Гобер. Без названия. 1992. Фанера, кованое железо, гипс, водоэмульсионная краска, лампы, эмалированный чугун, нержавеющая сталь, окрашенная бронза, вода, металл, гипс, казеин, чернила для шелкографии, фотолитография на архивной бумаге Mohawk Superfine, шпагат, стенопись. 1300 × 923 × 450 см
40 Роберт Гобер. Без названия. 1995–1997. Бетон, бронза, сталь, медь, мельхиор, кирпич, стеклопластик, полиуретан, пластмасса, краска, свинец, двигатели, вода, кожа, кованое железо, шелк, пчелиный воск, человеческие волосы, кедр, насосы. 907 × 254 × 762 см
41 Роберт Гобер. Без названия. 1995–1997. Деталь. Бетон, бронза, сталь, медь, мельхиор, кирпич, стеклопластик, полиуретан, пластмасса, краска, свинец, двигатели, вода, кожа, кованое железо, шелк, пчелиный воск, человеческие волосы, кедр, насосы. 907 × 254 × 762 см
Вода
Не случайно стихией Гобера является вода — вода в разных ее вариациях. Вода — самая подвижная из видимых стихий, двигатель метаморфоза, метаморфичный сам по себе: течет, капает, плещется, бьется (как волны), струится, замедляется до струйки, наливается до потока, входит в тело, выходит из тела. Звук воды, равно как и ее вид, играют важную роль по крайней мере в двух особенно важных инсталляциях Гобера: проекте для Музея современного искусства Диа в Биконе (1992–1993, рис. 39–41) и проекте для Музея современного искусства в Лос-Анджелесе (1997). Но как по-разному обыгрывается вода в каждой из них: в лос-анджелесской инсталляции вода как радость — своего рода извращенно-утопическое потустороннее царство; в Диа вода как аналог печали — слезы, хлынувшие из ряда моек на поверхность-основу, неотделимую от визуального и пространственного опыта. Следует отметить, что здесь, в инсталляции для Диа, мойки наконец обретают свои недостающие краны и используют их.
(Мне вспоминается стихотворение католического поэта-метафизика Ричарда Крэшо «Святая Мария Магдалина, или Плачущая» — развернутый, становящийся всё более гротескным панегирик слезам Магдалины, чьи наполненные слезами глаза превращаются во всё более и более необузданные природные явления: от «двух струй-сестер», «тающих льдов» и «вечных ручьев» они доходят до «струящегося вверх плача», «волн млечных рек» и «бурлящего хрустального океана»[115].)
3. Собираем вместе / держим порознь: три инсталляции
Миры Гобера — это новые миры, которые постоянно создают свои собственные новые смыслы и хотят, чтобы мы, зрители, устанавливали или изобретали связи. Как только мы их устанавливаем, отдельные элементы отстраняются друг от друга, требуя, чтобы мы уделяли внимание их индивидуальному существованию. Они так же настойчивы, как воспоминание о возлюбленном — или об отсутствующей ноге. После неоднократных встреч с ними я пришла к выводу, что, возможно, лучше всего подходить к этим работам, как по отдельности, так и в целом, со своими собственными навязчивыми идеями, сокровенными воспоминаниями или иррациональными желаниями, а не пытаться «разобраться в них». Это не сработает.
Инсталляция в фонде Диа: 1992–1993
Это пространство — не домашнее и не общественное. Здесь почти ничто не реально: ни натуралистичный лес, немного напоминающий картинку для раскраски по номерам, который покрывает поверхность стен, как китчевые обои; ни кипы газет, с которыми, кажется, кто-то повозился; ни «окна» с тюремными решетками, вставленные в стены; ни пакеты с приманкой для крыс, прислоненные к стене; ни раковины с их яркими латунными кранами, — всё это сделано, изготовлено командой ассистентов, придумано. Однако открытые дверные проемы реальны. Вода, льющаяся из кранов, настоящая. Закрытая дверь, выход, который на самом деле не является выходом, лампочка над ней и манящая полоска света внизу — закрытая дверь реальнее, чем настоящая, и возвращает нас в менее-чем-реальную художественную галерею.
Инсталляция в Музее современного искусства Лос-Анджелеса: 1997
Пространственная композиция проста: величественная, иератическая, симметричная, сдержанная. В центре — монументальная, суровая Дева Мария; сквозь нее проходит большая водосточная труба; позади нее — водопад; по обе стороны от нее — большие, элегантные по форме чемоданы. Всегда видишь что-то сквозь что-то другое — работа примерно про это. Сквозь иератическую, но гостеприимную деву, которая доминирует в центре композиции; ее тело пронзено большой дренажной трубой, через которую открывается вид на водопад за ее спиной; сквозь чемоданы, занимающие позиции по бокам от нее, где обычно размещали донаторов и святых, мы видим прекрасный подводный мир, созданный Гобером: утопию под землей, рукотворную мифическую Атлантиду на дне моря вместо традиционных воздушных замков. Сквозь сине-зеленую воду этих фальшивых приливных бассейнов мы замечаем человека, обозначенного парой волосатых ног; мужчина держит на руках ребенка, о присутствии которого говорят маленькие свисающие ножки.
(«Глубоко там отец лежит»{28}; нет — он стоит. Поскольку это мой отец, его молодые ноги всё еще сильны; мой отец, бережно несущий меня в океан семьдесят лет назад в Майами-Бич, бережно прижимающий меня к своему телу. Экстаз водной памяти! Печаль о том, что безвозвратно потеряно на дне моря, навсегда. Тоскую по осколкам зеленого бутылочного стекла, отполированным временем и волнами, которые я обычно собирала на песке и приносила в свою спальню.)
Я смотрю видео с инсталляцией в Лос-Анджелесе 1997 года. Вода стекает по величественным ступеням, которые видны сквозь отверстие в Богородице, струится сквозь время свободным, бесконечным потоком, падая в центральный глубокий водосток у подножия лестницы, где вода перерабатывается. Под сливом Пресвятой Девы вода наполнена монетами — возможно, немного китчевая деталь, в стиле фонтана Треви, но мне сказали, что на всех монетах указана дата рождения Гобера. Искусственные водоросли покачиваются в движущейся воде приливных бассейнов — природа здесь реалистично сконструирована из пенополистирола и глины, морские водоросли — из полиуретана.
Павильон Соединенных Штатов, 49-я Венецианская биеннале: 2001
На Венецианской биеннале 2001 года Гобер построил сложную инсталляцию для американского павильона, представляющего собой симметричное неоклассическое сооружение, ни полностью приватное, ни полностью общественное и напоминающее некоторые из кукольных домиков, которые Гобер создавал в молодые годы. Среди предметов, симметрично размещенных в здании, — скульптура, «воспроизводящая» большой кусок пенополистирола, который художник нашел выброшенным на берег (на Американ-бич, стоит уточнить). Гобер отлил эту работу в бронзе, покрытой патиной грязи,
