Все под контролем - Том Саттерли
А теперь, когда я был подготовлен к боевым действиям, я сидел дома, украшал рождественские елки, навещал старых школьных друзей и заливал свое горе. Мне было интересно, чем занимаются мои друзья в Панаме и даже кого они там убивают. В общем, настроение у меня было далеко не рождественское.
Через несколько месяцев я снова был в полном порядке и усердно выполнял все требования по подготовке специалиста сил спецназа. Затем, в сентябре 1990 года, была достигнута моя первая большая цель — завершение подготовки и выпуск.
*****
Пришли Дебби и моя семья. Моя сестра Шелли, в частности, гордилась мной; она видела разительную разницу между обычным солдатом, который слишком много пил и ссорился с женой, и молодым «зеленым беретом», который сейчас стоял перед ней. Я светился от гордости, и она была рада за меня.
Дебби тоже была счастлива. Я сказал ей, что, когда стану «зеленым беретом», покончу со всеми школами и буду реже уезжать. Особую гордость испытывал мой отец. Он хотел знать все, через что я прошел, и что ждет меня впереди.
После выпуска, как и все новоиспечённые «зеленые береты», я начал четырехмесячный курс обучения в языковой школе в Форт-Брэгге.
Примерно через месяц после начала языковой подготовки ко мне подошли двое людей, Майк и Джон, — тот самый парень, который подверг сомнению мою тактику и закончил разговор словами «я убил много людей». Они спросили, знаю ли я о Подразделении и не хотел бы я пройти туда отбор, добавив, что заприметили меня еще во время подготовки и решили, что у меня есть все необходимое, чтобы хотя бы попробовать.
— Конечно… эм… звучит здорово, — ответил я. — Да, я бы хотел попробовать. Когда начинать?
На самом деле я мало что знал о Подразделении, как его называли на базе. Только то, что эти люди были скрытными, одевались по гражданке, носили длинные волосы и бороды, надевали солнцезащитные очки «Окли» и носили пейджеры. Несмотря на обычную ревность к другим группам специального назначения, большинство, похоже, относилось к Подразделению с большим уважением, поскольку большинство его сотрудников были рейнджерами, армейскими спецназовцами и даже иногда «морскими котиками» или морскими пехотинцами.
Я знал, что Подразделение работает по всему миру в составе небольших групп, спасая заложников, убивая террористов и даже уничтожая наркокартели. Ходили слухи, что у них был «неограниченный бюджет» для проведения операций — неслыханная экстравагантность для американских военных, — но они избегали любой публичности. Их операции редко попадали в новости, а если и попадали, то армия обычно приписывала их какой-нибудь другой части.
Мне нравилась вся эта мистика и секретность, окружавшая Подразделение, и я был счастлив, что меня заметили и пригласили пройти испытание. Предполагалось, что это лучшие из лучших, и меня это привлекало. Я получу лучшее снаряжение, буду работать с лучшими из лучших, путешествовать по миру, уничтожать плохих парней и защищать свою страну. О том, что это может означать для меня, моей семьи и друзей на личном уровне я не задумывался.
*****
Один из людей, Майк, объяснил мне процесс отбора в Подразделение и сунул мне карточку с номером.
— Позвони им сейчас, — сказал он.
В том, как Майк сделал ударение на слове «сейчас», было нечто такое, что я понял: это значит сделать звонок прямо сейчас, а не ждать до конца дня. После того как двое парней ушли, я так и поступил. Меня удивило, что человек, ответивший на вызов, похоже, уже знал обо мне и просто ждал моего звонка. У них были готовы все необходимые документы, чтобы отправить их мне. Впервые я почувствовал, насколько эффективно работает Подразделение.
Из-за телефонного звонка я опоздал на занятия по иностранному языку. Но это не имело значения. Теперь я стремился к более высокой цели, и это было все, о чем я мог думать.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Март 1991 г.
Западная Вирджиния
Промокший до костей, покрытый грязью и растительностью, с красными от недосыпа глазами, я вышел из леса на грунтовую дорогу и, пошатываясь, направился к перекрестку, надеясь увидеть там армейский грузовик. Если так, то я садился в него и убирался к чертовой матери.
Я шел уже восемнадцать часов, постоянно передвигаясь по самой труднопроходимой местности во всей гористой Западной Вирджинии, неся на спине рюкзак весом более восьмидесяти фунтов и массогабаритный макет винтовки, который весил еще семь фунтов. Добавьте сюда обезвоживание после нескольких часов поноса, а затем голод, и вы поймете, что я был истощен до предела.
Более того, я был морально сломлен и готов бросить все. Был готов отказаться от того, чтобы стать специальным оператором первого уровня в Подразделении, самом элитном и секретном антитеррористическом формировании Вооруженных сил США. Я просто вернулся бы в базовый лагерь, собрал свое снаряжение, а затем сел бы в автобус в аэропорт, чтобы улететь обратно в Форт-Кэмпбелл, поджав хвост. И я не собирался возвращаться, чтобы что-то переделать. Со мной было покончено.
Для меня уже не имело значения, что изнурительный форсированный марш-бросок через всю страну, известный под благозвучным названием «Долгая прогулка», был крайним физическим испытанием в требовательном процессе отбора в Подразделение, который, как известно, был длиннее, чем любой другой отборочный курс на планете. Я должен был находиться уже близко к его окончанию, но насколько близко, я не знал, и меня это уже не волновало. Впервые после победы над детским хулиганом в Индиане я сдался.
«Наверное, я все равно бы не справился», — подумал я.
*****
Я с самого начала знал, что велика вероятность того, что пройти отбор, который печально известен тем, что ломает даже лучших солдат, мне не удастся, и я вновь окажусь в 5-й группе Сил спецназа. Тем не менее, столкнуться с такой реальностью было жестоко.
Самым большим разочарованием стало то, что всего шесть месяцев назад я был на вершине мира из-за того, что мне предложили пройти отбор в Подразделение. В ходе подготовки к отбору мне сообщили, когда и где меня заберут, а также что можно и что нельзя брать с собой — никаких GPS-устройств, мобильных телефонов или раций. Уточнили даже, какой тип ботинок разрешен. Кадровый сотрудник Подразделения, он же инструктор, должен был встретить меня в аэропорту в Западной Вирджинии, где будет проходить процесс отбора. Меня также уведомили, что мне расскажут то, что я должен знать и когда я должен это знать — ни больше, ни меньше. Как я понял позже, это было мантрой на протяжении всего отборочного процесса.
По прибытии
