Все под контролем - Том Саттерли
Шли дни, и обычные армейские правила и распорядки дня стали уступать место более свободному образу несения службы в Подразделении, который первоначально меня и привлек. Однако от кандидатов все больше и больше требовалось быть там, где нужно, и делать то, что нужно, без дополнительных указаний.
Медосмотр проводился каждое утро. От процесса отбора никого не отрывали, если только его недомогание не становилось опасным для жизни. Однако кандидатам сообщали об их физическом состоянии, а затем позволяли выбрать, стóит ли продолжать или нет.
Если у кого-то явно имелась серьезная травма, его спрашивали, не нужно ли ему обратиться к медику. Но если кандидат отвечал: «Мне это зачтется как время?», то единственным ответом было повторение вопроса: «Хотите ли вы видеть медика?». За кулисами разрабатывались планы по обеспечению безопасности кандидата, но начать разговор должен был он сам.
Каждый день на этапе обучения кандидатов становилось меньше, чем накануне. Некоторых снимали из-за травм, но большинство просто уходило, подойдя к инструктору и объявив:
— Я хочу уйти добровольно.
В Подразделении был свой способ сигнализировать о постоянно уменьшающемся количестве кандидатов. Начиная с первого дня в классе было столько стульев, сколько было кандидатов. Не больше и не меньше. Если кто-то уходил добровольно или отстранялся от отбора из-за травмы или из-за того, что не успевал завершить марш-бросок за требуемое время, он уходил, а на следующее утро его стул убирали из комнаты. О проценте отсева ходили только слухи, однако командиры Подразделения никогда не говорили об этом и не стремились к определенной величине. Кандидат в Подразделение либо попадал, либо не попадал, основываясь на своей физической выносливости и психологической устойчивости, способности достигать целей, используя минимальный объем информации, а также при условии своевременного и профессионального выполнения задач в сложных и суровых условиях.
Оглядывая других парней, которые шли вместе со мной, я заметил, что все они были на целую ступень выше тех, кого я видел в других армейских частях, даже в спецназе. Некоторые из них выглядели как суперсолдаты — внушительные грубияны, но многие были похожи на меня — не особо впечатляющие физически, но крепкие.
На самом деле, казалось, что наибольшие трудности испытывали и быстрее всего уходили люди с двумя типами телосложения, — это крупные культуристы и самые маленькие кандидаты. Им приходилось либо таскать вместе с рюкзаками вверх и вниз по горам большой вес своего собственного тела, либо бороться со слишком большим весом по сравнению со своими размерами.
Я видел, как одни из самых выносливых людей на планете добровольно уходили и со слезами на глазах возвращались на свои родные базы. Я знал, что они вернутся в свои подразделения все такими же превосходными солдатами, но боль от неудачи в чем-то столь важном для сердца воина оставалась глубокой. Утром в классе не будет хватать их стула. Я же твердо решил, что, когда отбор закончится, мой стул останется.
*****
Как только закончился этап обучения, начались физические испытания. Этот этап был призван проверить все, чему нас научили, а также наши физические возможности. Нам снова предстояло пробиваться вверх и вниз по горам Западной Вирджинии с увесистыми рюкзаками, но на этот раз с дополнительной нагрузкой — нести семифунтовую, окрашенную в оранжевый цвет винтовку без ремня, используя при этом свои навыки ориентирования на местности, чтобы добраться до нескольких контрольных пунктов.
Разница между этими маршами и теми, которые мы совершали на этапе обучения, заключалась в том, что здесь больше не будет взаимодействия, советов или помощи со стороны инструкторов. Мы также не возвращались в казармы каждую ночь, чтобы принять душ и поспать на койках.
Вместо этого кандидаты ночевали на горе с тем, что принесли с собой для обустройства лагеря и сна. Единственным признаком цивилизации была колея грунтовой дороги, которая шла по склонам. Каждый вечер после марша нужно было принести, распаковать и разложить все вещи — от палаток до спальных мешков. А утром кандидаты должны были собрать все обратно и погрузить в грузовик, чтобы отвезти в новую точку старта. Вечером грузовик снова прибывал в базовый лагерь с сумками оставшихся кандидатов.
Я справился с физическим испытанием на этапе стресса так же, как и на этапе обучения, объяснив это тем, что предусмотрительно постоянно тренировался перед отбором. Мне казалось, что главное — это остаться здоровым. Любая болезнь, растяжение мышц, вывих лодыжки или даже мозоли могли лишить кандидата шансов. Никакая сила духа не позволит кандидату изо дня в день преодолевать горную местность с ободранными пятками и кровоточащими мозолями.
Однажды вечером в базовом лагере мой приятель по квалификационному курсу армейского спецназа попросил меня помочь ему справиться с огромными мозолями на пятках. Мы знали, что приближаемся к концу фазы стресса, но это означало, что впереди нас ждет так называемая «Долгая прогулка». А из того, что нам было известно о физической подготовке и способности организма продолжать, мы все знали, что на этом этапе отсеивается больше людей, чем на всех остальных этапах процесса отбора в Подразделение, вместе взятых.
Хотя он глотал «Мотрин»[7] как конфеты — обезболивающее в армии считается практически витамином — до такой степени, что гноил свой желудок, мой друг больше не мог ходить, когда его ботинки касались его кровоточащих язв. Поэтому чтобы дать ему шанс выкарабкаться, я отрезал у его обуви каблуки.
Как и все остальные, я был измотан и проводил много времени, размышляя о горячем душе, пицце и мягкой постели. Что я знал с абсолютной уверенностью, так это то, что никогда не уйду добровольно; мне никогда и ничего в своей жизни не хотелось так сильно, как стать частью Подразделения.
Однако это было еще до начала «Долгой прогулки» по самой труднопроходимой местности Западной Вирджинии. Начиная прямо с ночи.
Никто из кандидатов не знал, когда именно начнется «Долгая прогулка», но после недели жизни под открытым небом в горах нас отвезли обратно в казарму и сказали, что у нас есть час, чтобы принять душ, собрать карты, сложить их в соответствии с инструкциями и вернуться к грузовикам.
Затем нас отвезли на два часа в неизвестное место, находившееся в Национальном парке дикой природы, где не было дорог для спасательных машин. Там нам велели как можно лучше отдохнуть и ждать старта около полуночи. Я растянулся в своем
