Королева. Последняя биография Елизаветы II - Эндрю Мортон
Вскоре после этого Диана получила письмо от принца Чарльза, в котором он лично просил ее о разводе. В послании, начинавшемся со слов «дорогая Диана», принц называл разрыв их брака «национальной и личной трагедией»35. Принцесса тут же направила эти письма своему адвокату Энтони Джулиусу, а обоим адресатам ответила, что ей необходимо все обдумать.
Письмо королевы отражало реальный кризис и ожесточенные настроения, царившие тогда в дворцовых кругах. В то же время оно служило доказательством провала политики откладывания и соглашательства. Ни к чему хорошему, кроме затягивания конфликта и дальнейшего падения престижа монархии, это не привело. Королевский историк Сара Брэдфорд писала: «Вне всякого сомнения, развод супругов Уэльских стал самым разрушительным событием после отречения от престола. Он поставил под сомнение сам факт существования монархии и личностные качества королевы как матери и как монарха»36.
Даже в этот кризисный период королева пригласила Диану в Сандрингем на Рождество. Однако Диана отказалась, сказав друзьям, что «туда она [поедет] на автомобиле БМВ, а обратно – в гробу»37. Принцесса отметила Рождество у себя в Кенсингтонском дворце, а потом улетела на отдых на Карибы.
Решение принцессы отклонить приглашение монарха, которое обычно рассматривалось как приказ, стало низшей точкой в ее отношениях с королевой. Это было уже слишком. С того момента королева уже не каждый раз могла уделить Диане время для разговора по телефону и перестала приглашать ее к себе на послеполуденный чай. Необходимый минимум их общения стал более деловым, чем раньше, так как королева была одной из заинтересованных сторон в переговорах по разводу. Если с Чарльзом обсуждалась финансовая сторона дела, то королева занималась такими вопросами, как будущий титул Дианы, Кенсингтонский дворец в качестве ее резиденции, а также опека над сыновьями.
В феврале 1996 года королева подтвердила, что Диана получает опеку над Уильямом и Гарри и подчеркнула «чрезвычайную маловероятность» того, что Чарльз когда-либо женится на Камилле Паркер-Боулз.
Будущий титул Дианы оказался предметом споров. Было объявлено, что она решила называться Дианой, принцессой Уэльской. Друзьям принцесса сообщила, что решила отказаться от обращения «Ее королевское Высочество». В ответ на эти заявления королева пояснила, что «решение» Дианы на самом деле являлось просьбой и что никто ее не принуждал отказываться от обращения «Ее королевское Высочество». «То, что королева и принц Филипп просили ее об этом, не соответствует действительности», – отметил официальный представитель дворца 38.
Диана отказалась от титула, что означало поклон в сторону младших членов королевской семьи, но становилась при этом очень богатой и независимой женщиной, получив при разводе около £17 миллионов ($20,5 миллиона). Что касается титула, то принц Уильям заверил ее: «Не волнуйся, мама, я верну его тебе, когда стану королем»39.
После развода отсутствие королевского обращения скорее помогало, чем мешало популярности Дианы. Теперь ее воспринимали как сильную и яркую личность, добившуюся независимости и занимающуюся филантропией. Благотворительность стала важной частью жизни Дианы со времени расставания с мужем. Ее расположения искали такие люди, как американский политик Генри Киссинджер, бывший госсекретарь Колин Пауэлл, телеведущая Барбара Уолтерс. Диана превратилась в международную мега звезду; проекты, которыми она занималась, имели большее значение, чем те, которые поддерживал дом Виндзоров.
Королева всегда чувствовала, что монархия выжила только благодаря общественному согласию. После нескольких мучительных лет она отчетливо сознавала, что пришло время перестраиваться.
12. Цветы, флаги и сила духа
В августе 1997 года Уильям и Гарри, проводившие летние каникулы в поместье Балморал, вернулись с прогулки по холмам и играли вместе со своей кузиной Зарой Филлипс, когда зазвонил телефон. Звонила их мать. Диана только что прилетела в Париж и на следующий день планировала вернуться в Лондон. Она спрашивала, как дела, но Гарри, слишком занятый игрой, не был расположен к болтовне. Разговор оказался в стиле короткого и отрывистого стаккато. Это расстроило Диану, как и любую другую мать, понимающую, что ее ребенок не хочет отвлекаться на разговор с ней. «На самом деле я ну совсем не помню, что говорил, – сказал Гарри годы спустя. – Знаете, возможно, все, что я помню, это сожаление о том, что разговор был таким коротким, которое останется со мной до конца моих дней»1.
С Уильямом поговорить оказалось проще: он хотел обсудить с матерью фотосессию, организованную для учеников третьего года пребывания в эксклюзивной платной школе Итон. Гарри задерживался на год в Ладгроувской подготовительной школе, и Уильям не хотел, чтобы фотосессия прошла без его брата. Диана пообещала поговорить с их отцом на следующий день после своего возвращения.
Последние несколько дней Диана провела со своим другом Доди Аль-Файедом в идиллическом путешествии по солнечному Средиземноморью на борту яхты Jonikal, принадлежавшей его отцу Мохаммеду Аль-Файеду, бизнесмену с неоднозначной репутацией. Теперь принцесса с нетерпением ждала встречи со своими мальчиками. Пара прилетела с Сардинии в Париж на частном самолете. После приземления они нанесли краткий визит на виллу Виндзор в Булонском лесу, прежде принадлежавшую герцогу и герцогине Виндзорским, потом посетили квартиру Доди и наконец поехали в отель Ritz, где планировали остаться на ночь. Все это время за ними по пятам следовала кавалькада мотоциклистов-фотографов, пытавшихся заснять пару. Поздно вечером папарацци все еще сторожили вход в отель. Тогда план поменялся: Доди, Диана и телохранитель вышли из заднего входа, чтобы поехать на квартиру Доди. Пять минут спустя взятый напрокат «Мерседес» врезался в тринадцатую опору тоннеля у моста Альма под Сеной. Доди и водитель Анри Поль погибли на месте, а Диана и телохранитель Тревор Рис-Джонс получили тяжелые ранения.
В час ночи 31 августа помощник личного секретаря королевы Робин Жанврин, ночевавший в Балморале, был разбужен телефонным звонком. Звонил британский посол во Франции сэр Майкл Джей, чтобы сообщить о случившемся. Новость потрясла Жанврина, который даже не знал, что Диана находилась в Париже. Он быстро оделся и попросил персонал в «большом доме» разбудить королеву и других взрослых членов королевской семьи. К моменту его прихода весь замок пришел в движение, все находились в недоумении и замешательстве. Королева спросила: «Что она натворила на этот раз?» Узнав о несчастье, Елизавета и Чарльз стали утешать друг друга, что случалось очень редко. По
