Озаренные - Леонид Михайлович Жариков
Ни камню скорби, ни камню славы
Не заменить погибшего солдата,
Да будет вечной о героях память,
Да будет вечен свет над терриконом!
С вершины горы открывается неоглядный простор. Речка Миус течет по дну глубокой балки, похожей на горное ущелье. Два берега, точно две горные цепи, стоят один против другого. Противоположный и был когда-то занят врагом. На той стороне видны овраги, густо заросшие дубняком, шипшиной и кленом. Там и теперь можно наткнуться в прошлогоднем бурьяне на глубокие траншеи, перепутанные колючей проволокой, — следы жестокой войны.
А сейчас — куда ни глянь — видны в синей дымке терриконы угольных шахт, вечные курганы, опаленные солнцем. Они придают ландшафту особый смысл и значительность. Ведь здесь поистине легендарная земля! Она исклевана пулями, нашпигована осколками бомб и снарядов, пропитана кровью горняцкой.
Люди на вершине замолкли в глубоком волнении. И лишь доносится невесть откуда голос, отмеченный печалью воспоминаний:
— Оглянись вокруг, товарищ! Вот он, шахтерский наш край, голубые терриконы окрест... Они сложены руками наших отцов, чьи имена слушал ты, поднимаясь по лестнице... Ты стоишь на местах боев, товарищ! Может быть, на этом каменистом откосе был окоп твоего и моего отца...
Далеко внизу течет речка Миус. Ее русло очерчено грядой плакучих верб. И чуть повыше, на пологом склоне, раскинулся цветущий сад. Он посажен в память о погибших шахтерах. Деревья стоят стройными рядами, точно батальоны, и кажется: не было им ни конца ни края.
— Сколько крови шахтерской пролито за эту красоту, за нашу с тобой жизнь, товарищ! Вот и выходит, что мы перед ними в ответе... За каждый свой день, за каждый свой шаг в ответе!..
Невидимый голос продолжал взволнованную повесть. Простые душевные слова западали в сердце. Впечатление дополняли вид неоглядной степи, затянутые синевой каменные волны Донецкого кряжа. Это сын рассказывал о своем отце, звучал голос того, кто сегодня продолжает жизнь на земле. И не простым интересом было для меня, а неодолимой потребностью души встретиться с шахтерским сыном, узнать его в лицо, пожать надежную, крепкую руку.
* * *
Шахта «Новопавловская» находится на окраине горняцкого города Красный Луч, по соседству с легендарной линией Миусфронта. Шахта возвышается в степи двумя копрами, точно двухтрубный корабль в открытом море. Два ее террикона, как братья-близнецы, стоят плечом к плечу. А вокруг шелестит листвой молодой сад, и веет со степных просторов ветерок, пахнущий полынью.
На всю страну славилась шахта «Новопавловская» высокими рекордами. Этим она была обязана бригаде Героя Социалистического Труда Иванченко. Опытный и талантливый горняк сумел сплотить рабочих в дружную семью. У них был закон: никогда не останавливаться на достигнутом, идти вперед и вперед. Иванченко, работая в шахте, учился в горном институте. Вскоре он защитил диплом инженера и перешел на руководящую работу в трест. Надо было передать знамена бригады новому преемнику. Выбор пал на комсомольца Сашу Силкина, комсорга шахты. Новый бригадир был молод и горяч, горняки знали его решительный характер и деловитость. Однако рабочие помалкивали: доверие бригады еще надо было завоевать. Впрочем, бригадир знал это лучше других.
Он начал с того, что предложил бригаде смелую мысль: внедрить на наклонном пласте новый угледобывающий комплекс КМ 87 с гидравлической крепью. Комплекс этот уже завоевал себе славу и получил в среде шахтеров название «железная лава». Но еще никто не пытался применить такую сложную технику на пластах наклонного залегания с падением выше 35 градусов. В таких лавах все находится как бы на весу: и комбайн, и люди, и сам угольный пласт. Многие сомневались: как поведет себя в таких условиях гидравлическая крепь? Ведь ее стойки будут передвигаться к забою не вручную, как раньше, а механически, как бы сами собой. Будет ли устойчивой крепь в наклонном положении. Ведь массивные стойки крепи тяжелы сами по себе, да еще увенчаны стальными «козырьками», которые подхватывают кровлю и держат ее на своих плечах.
Риск был немалый, но идея захватила всех. Дали же слово себе — идти дальше, добиваться новых успехов. И Саша Силкин поехал в Дружковку на тот завод, где создавались комплексы. Мало было надежды получить новую технику: такие работы планируются заранее. Но Саша был опытным комсомольским вожаком и знал, как надо действовать.
В тот день дружковские комсомольцы собрались на свою конференцию. Этим и воспользовался шахтерский посланец. Силкин попросил слова и выступил перед комсомольцами завода. Он рассказал откровенно, как трудно в тесном забое передвигать на руках тяжелые тумбы крепления. Каждая тумба весит четверть тонны, а в угольной лаве их не менее пятисот! «Помогите нам, товарищи, облегчите горняцкий труд» — такими словами закончил Саша свое обращение. Комсомольцы были взволнованы искренними словами горняка и дружно проголосовали — построить комплекс для шахтеров из сэкономленных материалов сверх плана и не считаться со временем.
Радостную весть привез Саша в бригаду. Решили, пока комплекс изготавливается, не терять времени зря, изучать его узлы и детали на месте, в заводских цехах. Для этого они по очереди ездили в Дружковку, используя для этого выходные дни.
Наконец прибыли в вагонах первые детали комплекса. Своими руками горняки спускали их в шахту, сами собирали под землей, сами монтировали в лаве сложную гидравлическую крепь.
Первое время не все ладилось. Условия шахты требовали замены многих заводских деталей. Их приходилось переделывать самим. Но, как говорится, нет худа без добра, и, пока собирали комплекс, горняки становились механиками. Конструкция изменялась, приспосабливаясь к характеру лавы, вживаясь в нее. Но и добыча тем временем падала. Передовая бригада оказалась в числе отстающих, тянула назад всю шахту. Пришлось выслушивать упреки и даже насмешки. Но отступать было поздно, да и не в характере этих людей. Они верили в успех и знали, что рано или поздно сдержат слово, данное заводским комсомольцам — быстро освоить новую технику.
Нелегко далась победа, но она пришла. Шахтеры доказали, что новый комплекс может работать на наклонных пластах. Щедро поплыл на‑гора́ силкинский уголь. Пласт «Стеклянный» словно ожил — заблестел, засверкал глыбами угля. Высока цена горняцкого слова!
Прошло полгода, и бригада Силкина вернула угольный долг стране, накопился даже
