Противостояние президенту США. Откровения бывшей помощницы Байдена - Тара Рид
Боудикка была королевой кельтских воинов племени иценов в 60 году нашей эры. Она возглавила восстание против римской армии после того, как римляне убили ее мужа, вождя племени, изнасиловали ее и дочерей и вырезали всех мирных жителей. Боудикка была в бешенстве. На колеснице, запряженной двумя лошадьми, и с мечом в руках она провела в течение года множество успешных сражений против римлян. Боудикка практически сожгла весь город, который тогда назывался Лондиниумом. Может быть, мы, современные женщины, могли бы у нее поучиться трансформировать свою ярость в силу.
Как в 1998, так и в 2019 году я решила вернуть себе жизнь. Я собралась дать отпор, используя правду как меч и слова как силу. В 2020 году я могу быть политически неудобна, но это не меняет событий 1993 года. Позор и маргинализация, которым я была подвержена, не будут длиться вечно. Политически неловкий момент не отменяет моего права встать и выразить свою ярость по поводу того, что человек, баллотирующийся на самую влиятельную должность в стране, изнасиловал меня и остался безнаказанным.
Моя потребность в независимости и помогла мне, и навредила. Она дала мне возможность узнать для себя новое, путешествовать в одиночку по Европе в течение нескольких месяцев и рисковать своей карьерой. Однако в нашей культуре женщинам, находящимся в традиционных интимных отношениях, не полагается возражать мужчинам. Мы живем в патриархате, поэтому моя независимость воспринимается как никому не нужная проблема.
Начав говорить о Джо Байдене, я ступила на минное поле, где каждый неверный шаг мог заставить меня замолчать. В какой-то момент лучше выйти вперед и исцелиться. Я нахожу покой и облегчение в творческом письме, искусстве, походах на природу и верховой езде. Меня многому научили и люди, и животные.
Я не всегда буду ассоциироваться с мужчинами, которые причинили мне вред. Эти переживания не определяют меня – скорее, я определяю этот опыт. Путь жертвы к спасению и есть процесс исцеления. Я еще не прошла до конца этот путь. Я призываю Боудикку, когда чувствую устрашающую силу той машины, которую Джо Байден использовал, чтобы напугать меня и заставить замолчать.
Я всегда искала нетрадиционные способы взглянуть на мир и свое место в нем. Например, в девятнадцать лет я познакомилась с Тарой Сатфен, писательницей, шаманкой и мистиком, которая указала мне путь и дала надежду. Она была одним из моих величайших учителей. После моего тяжелого развода она сказала мудрые слова: «Прими решение снова быть “видимой” в этом мире и шагни в свою судьбу». Спустя годы я раскрыла секрет о Джо Байдене, который так долго скрывала. Я позвонила Таре: «Ну, наконец-то я последовала твоему совету и шагнула в мир». Она усмехнулась: «Да, у тебя получилось. Тебя заметили». Мы поддерживали связь, пока я проходила через трудный процесс моих выступлений и нападки прессы. Уроки Тары Сатфен очень помогли мне.
В 1998 году я сменила имя и номер полиса социального обеспечения. Я начала другой путь исцеления, связанный с моей дочерью. Я никогда не считала себя жертвой. Это просто ярлык, который на нас навешивают, но вовсе не мантия, которую мы должны всегда носить. Скорее, я воспринимала себя просто еще одним человеком, переживающим такое же злосчастное насилие в семье, с которым сталкиваются три из пяти американских женщин. Эта шокирующая статистика остается неизменной на протяжении десятилетий даже после принятия в США Закона о насилии в отношении женщин. Я помню, как читала брифинги и делала заметки на слушаниях по этим вопросам, когда жила в Вашингтоне.
По дороге в суд в 1999 году я была мрачна.
– Вы придумали имя? – спросила адвокат, сидевшая со мной в машине.
Мы ехали в центр города, и я смотрела на проносящийся мимо угрюмый горизонт Сиэтла.
– Не знаю, – вздохнула я.
Я пролистывала книгу детских имен. Мама планировала назвать меня Ларой. Однако отец хотел другое имя, тогда она выбрала «Тара». Тут я увидела то самое имя. Александра. Это то, что надо! Никто не стал бы связываться с Александрой. Александра звучит круто. Менять имя Микаэлы мне было жаль, потому что я назвала ее в честь моего брата Майкла, а ее второе имя Розали было в честь моей тети, которая погибла в автокатастрофе. Что касается новой фамилии, я остановилась на «Маккейб» – нашей родовой фамилии, которую никто не знал.
Судья изучил документы Микаэлы, в которых говорилось о лишении Теда родительских прав. Он опустил очки и медленно сказал, что разрешает смену имени. Он напомнил мне, чтобы я не отождествляла мою старую личность с новой и добавил, что это предписано судом. Вздохнув, я согласилась.
Я была счастлива, когда мой бывший парень Фейб, прислал мне Клео, мою кошку, под чужим именем. Кроме того, маме разрешили присоединиться к программе «Новые начинания» вместе со мной. Микаэла заводила новых друзей и была очень рада видеть свою бабушку. Мы были свободны. Мне оставалось только получить новые полисы социального страхования.
Десятого декабря 1998 года я проснулась в новой квартире, обставленной мебелью из магазина Ikea. Дочь и мама были рядом. Кошка свернулась калачиком в кресле-качалке. Я надела спортивные штаны, проверила почту и увидела, что прислали новые социальные полисы. Я была в восторге и побежала в офис адвоката, чтобы рассказать ей об этом. Люди в офисе плакали. Я нерешительно спросила, что случилось.
– Мелани и Карли вчера застрелили в Центре посещений[41].
Я была ошеломлена. Я недавно видела Мелани, но мы разминулись. Микаэла пару раз играла с Карли. Судья разрешил посещения ее отцу, поскольку счел, что их взаимодействие идет на пользу. Тот подарил Карли маленького плюшевого мишку. А потом выстрелил в них с матерью в упор. Карли умерла, держа в руках эту мягкую игрушку. У Мелани были планы и новая работа. Она впервые была счастлива и свободна. В ту темную холодную ночь все закончилось. Я, как могла, рассказала Микаэле о Карли, когда она увидела, что все плачут.
– О, ее подлый папочка нашел ее, – произнесла Микаэла, вздернув подбородок.
Ее слова были правдой, и это разбило мне сердце. Воспоминания о Теде вызывали у нее кошмары, несмотря на занятия с игровым психотерапевтом. После визитов Теда к дочери, у нее всегда оставались синяки и травмы. Меня беспокоило, что присутствие агрессивных мужчин становилось для Микаэлы нормой, а не сюрпризом. В моей жизни братья всегда были добрыми и нежными. Мой отец был жесток, но на моем пути встречалось много других положительных мужчин. Я надеялась, что Микаэла тоже узнает, что мужчины бывают ласковыми и заботливыми.
Однако в тот день, 10 декабря, вместо того, чтобы праздновать свою новую жизнь и свободу, я зажгла
