Филипп VI. Первый из Валуа - Кристель Балуза-Лубе
Эта передача наследства, в соответствии с артезианским (артуасским) правом, тем не менее, подлежала королевскому одобрению, поскольку графство Артуа было апанажем. Несколько причин объясняют, почему в 1302 году король принял решение в пользу Оттона и Маго. Во-первых, Роберт, безусловно, был очень близок к династии Капетингов, но его тетка, две дочери которой должны были выйти замуж за сыновей короля, была еще ближе; кроме того, у Роберта еще не было возможности проявить себя на службе королю. Во-вторых, место Маго на политической шахматной доске было очень важным: своим замужеством она служила королевским амбициям в пфальцграфстве Бургундия. И наконец, непоколебимая верность пфальцграфа Оттона королевской власти: будучи главным сторонником династии в Бургундии, он часто сражался под французскими знаменами. Предоставление апанажа Артуа Оттону и Маго Бургундским казалось достойной наградой для этой пары.
Роберт ничего не предпринимал до 1307 года, когда он, при поддержке своей матери Бланки Бретонской, впервые подал на Маго в суд. Дело было передано в Парижский Парламент. Чтобы узаконить свои притязания, Роберт пытался доказать, что артезианская система наследования признает право представительства. Несмотря на важность того, что было поставлено на карту, Маго, сохраняла спокойствие: как мог король, не дискредитируя себя, принять решение, противоположное тому, которое он принял пятью годами ранее? Иск Роберта д'Артуа был отклонен 9 октября 1309 года, а права его тетки на графство Артуа подтверждены. Тем не менее, Роберт получил солидную компенсацию в виде денежных сумм и земельных владений. Уже будучи владельцем сеньорий Конш и Меэн-сюр-Йевр полученных по наследству от своего отца, Роберт получил от короля Донфрон. Таким образом, он вернул себе часть наследства своего деда: эта нормандская сеньория была подарена Роберту II Людовиком IX в 1259 году, а после смерти второго графа Артуа отошла обратно к короне. Маго также обязалась выплатить своему племяннику 24.000 ливров в качестве компенсации и предоставить ему земли за пределами графства Артуа, которые будут приносить 5.000 ливров в год. По этому последнему вопросу она предпочла пойти с Филиппом IV на сделку. Для этого она уступила королю земли, доход от которых был эквивалентен требуемым 5.000 ливрам, при условии, что он будет выплачивать Роберту причитающуюся ему ренту. Таким образом, племянник Маго получил в Нормандии графство Бомон-ле-Роже, специально созданное для него Филиппом IV. Хотя Роберт и не вернул себе Артуа, он теперь носил тот же титул, что и его тетя, и имел владения, обеспечивавшие ему солидный доход. Пойдя на эти уступки Роберту, король применил к графству Артуа правила, действовавшие в отношении все системы апанажей: предоставив Роберту регулярный доход за счет земель и ренты, он, несомненно, надеялся удовлетворить его претензии. Но с этого момента Роберт, решивший во что бы то ни стало вернуть свое наследство, стал злейшим врагом Маго[223].
В 1316 году Роберт воспользовался восстанием дворянства, потрясшим графство Артуа и вынудившим графиню бежать, чтобы вновь предъявить свои претензии. Будучи искусным демагогом, он сумел отвлечь восставшее дворянство от первоначальных целей и превратить его в орудие своей личной мести. Летом 1316 года он поддержал повстанцев, собрал армию численностью около 1.800 человек и отправился в Артуа. Провозгласив себя графом, он захватил несколько городов и замков. Только вмешательство самого регента — Филиппа де Пуатье, будущего Филиппа V, поднявшего орифламму в Сен-Дени 30 октября 1316 года, заставило Роберта сдаться. Если бы его уличили в измене, он мог потерять свое графство Бомон-ле-Роже. 6 ноября Роберт объявил о капитуляции, пообещав вернуть замки, крепости и дома, которые он занимал в графстве Артуа. Взамен Филипп де Пуатье обязался вновь рассмотреть в Парламенте вопрос о наследовании Артуа[224]. Второй процесс по делу о наследовании Артуа открылся в феврале 1318 года, а в мае следующего года Филипп V вынес свое решение. Неудивительно, что он оставил в силе решение своего отца, который в 1309 году подтвердил права Маго. Вряд ли могло быть иначе менее чем через два года после военной кампании, начатой против Роберта. Кроме того, лишив тещу графства, король лишил бы собственную жену прав на Артуа.
Однако в 1328 году обстоятельства для Роберта складывались более благоприятно. Прежде всего ему помогло урегулирование вопроса о фламандском престолонаследии (1322), которое, несомненно, укрепило его решимость, поскольку показало, что право представительства было признано в этой области, граничащей с Артуа[225]. Роберт намеревался использовать этот прецедент для решения дела в свою ползу.
Другим его главным преимуществом были дружеские отношения с новым королем. В время царствования Карла IV[226] Роберт вернул себе королевскую благосклонность, но с приходом к власти Филиппа он стал поистине незаменим, и как метко подметил Жан Фруассар: "Во все времена и во всех ситуациях он был его самым близким спутником и другом. И получилось так, что по крайней мере в течение трех лет все во Франции делалось им и ничего не делалось без него"[227]. Это подчеркивали и свидетели, заслушанные на его процессе, которые оправдываясь, утверждали, что им казалось немыслимым ослушаться столь влиятельной и близкой к королю фигуры.
Использование поддельных документов
Несомненно, опьяненный чувством всемогущества, связанным с его положением при дворе, и воодушевленный преклонным возрастом своей тетки Маго, которая, как он, возможно, надеялся, будет менее строптивой, Роберт воспользовался церемонией оммажа Эдуарда III в 1329 году, чтобы потребовать нового расследования. 7 июня 1329 года Филипп назначил комиссию из восьми своих советников, которые в период с июня по октябрь в Париже и Артуа взяли показания у пятидесяти пяти свидетелей. Их показания убедили короля продолжить дело, и он, в ноябре 1329 года, вызвал Роберта и его тетку в Париж. Смерть Маго д'Артуа 27 ноября, как раз когда начался
