Филипп VI. Первый из Валуа - Кристель Балуза-Лубе
В конце концов, 14 декабря 1330 года, дело было передано в Парламент, и тут Роберт раскопал ранее неизвестные документы, начиная с жалованной грамоты Филиппа Красивого от 1286 года, повторяющей и утверждающей акты от ноября 1281 года, а именно брачный договор Филиппа д'Артуа и Бланки Бретонской. Согласно этого документа, Роберт II предусмотрел, что его внук Роберт станет наследником в случае преждевременной смерти Филиппа. Граф Бомон-ле-Роже также представил две грамоты Роберта II, датированные 28 июня и 7 июля 1302 года (незадолго до смерти графа), подтверждающие договоренности, достигнутые в 1281 году, и указывающие на то, что они были одобрены королем. Наконец, в досье была включена грамота Маго от 10 марта 1325 года, в которой она признавала существование соглашений 1281 года и то, что дала на них свое согласие[229]. Поддельность документов, предоставленных Робертом, была заподозрена сразу же после их представления суду, что побудило королевского прокурора заказать экспертизу, которая быстро подтвердила подозрения. Документы были сфабрикованы некой Жанной де Дивион, написаны двумя ее клерками и скреплены подлинными печатями, снятыми с других актов. Претензии Роберта в третий раз были отклонены. Желанное наследство было потеряно для него навсегда.
Теперь Роберт должен был объясниться с Парламентом. Впервые его вызвали в суд в день Святого Михаила, 29 сентября 1331 года. Эта повестка, отправленная как раз в тот момент, когда начался уголовный процесс над Жанной де Дивион[230], обеспокоила Роберта, который предпочел удалиться изгнание. Его снова вызывали в суд 14 декабря 1331 года и 17 февраля 1332 года, но он так и не ответил. Не явился он и 8 апреля 1332 года, когда Филипп лично приговорил его к изгнанию и приказал конфисковать его имущество[231]. Теперь Роберт был не более чем преступником, скитавшимся у границ королевства. Он искал убежища у членов своей семьи: у сестры, графини Намюра, а затем у единокровной сестры своей жены, графини Эно. Но обе предоставили ему лишь временный приют. В конце концов он укрылся в Брюсселе у герцога Брабанта, но в июне 1332 года объявленный брак дочери Филиппа с сыном герцога Брабанта лишил Роберта и этого защитника. Роберт, планировавший убить королевских советников, потрудившихся над его падением, тайно свиделся с женой во Франции, а затем отправился в Женеву. Там он нанял эскорт, который должен был сопровождать его в Авиньон. Филипп VI, до сих пор склонный к снисходительности, устал от интриг своего зятя и не мог терпеть, когда тот таким образом насмехается над его властью. Король заключил Жанну де Валуа и ее детей в тюрьму и отправил своих людей в погоню за беглецом. В 1334 году, переодевшись купцом, Роберт добрался до Англии, где и стал вынашивать планы мести.
Бегство Роберта освободило место для других советников короля. Среди них были Гийом де Сент-Мор, который играл ведущую роль до своей смерти в 1335 году[232], и Миль де Нуайе, влияние которого усилилась после смерти канцлера[233]. Бывший слуга герцога Бургундии Эда IV, он, в 1336 году, после смерти Анри де Сюлли стал виночерпием Франции. С тех пор Миль занимал при дворе привилегированное положение, получая ренту и имел собственного секретаря, оплачиваемого королем. В это же время в королевский Совет вошло много бургундцев. Канцлером был назначен Гийом Боде, из пфальцграфства Бургундия, ране бывший магистром двора. Гуго де Поммар, магистр Счетной палаты, Гуго д'Арси, член Парламента, Пьер де Шалон, президент Парламента, и многие другие были обязаны своими назначениями Милю де Нуайе[234].
Таким образом, дело о наследовании графства Артуа имело для Филиппа серьезные последствия, он не только потерял друга и верного сторонника, но и нажил себе яростного врага. Тем не менее это дело показало, что никто не может избежать королевского правосудия. Роберт тем более страдал от измены Филиппа, что сам сыграл ключевую роль в его восшествии на престол. Четыре года спустя он заявил: "Я его сделал королем, я его и уничтожу"[235]. Это дело бросило тень на первые годы правления Филиппа и изменило расстановку сил в королевском Совете, но никоим образом не помешало королю, взявшему в свои руки управление государством.
Несмотря на то что Филипп вышел победителем из противостояния с фламандцами, он смог оценить дефицит легитимности, связанный с его избранием. "Король-найденыш", как окрестили его ехидные враги, одержал первую победу, доказав свою состоятельность как военачальника, но его легитимность еще была признана далеко не всеми. Об этом свидетельствует отношение к Филиппу Эдуарда III с самого начала его царствования. Теперь новому королю Франции предстояло утвердиться а качестве правителя.
Глава 4.
Самоутверждение
После победы при Касселе Филипп восстановил мир и смог полностью реализовать свою политику. Уже в 1329 году король провел денежную реформу и созвал большую ассамблею в Венсене, а посвящение в 1332 году в рыцари старшего сына ознаменовало его стремление утвердить новую династию, следуя традициям Капетингов.
1329 год
В 1329 году Филипп издал указ о проведении крупной денежной реформы. С конца XIII века короли стремились осуществить монополию на чеканку монет[236]. 19 ноября 1315 года Людовик X обнародовал ордонанс, подтверждавший принципы, заложенные его предшественниками, и ограничивавший обращение сеньоральных монет. В следующем году, 15 января 1316 года, он составил список из тридцати сеньоров и прелатов, которым было разрешено чеканить собственные монеты. В соответствии с этим ордонансом в 1320-х годах короли выкупили к нескольких сеньоров права на чеканку монет. Филипп V выкупил это право у своего дяди Карла де Валуа для графств Шартр и Анжу, актом от 14 мая 1319 года, за сумму в 50.000 турских ливров. В 1321 году он приобрел такое же право для Клермона и Бурбонне. Но это не помешало некоторым сеньорам продолжать чеканить
