Америка выходит на мировую арену. Воспоминания президента - Теодор Рузвельт
Любому человеку, который изучает статистику рождаемости среди коренных американцев Новой Англии или среди коренных французов Франции, не нужно говорить, что когда благоразумие и предусмотрительность доходят до холодного эгоизма и потакания своим слабостям, раса неизбежно исчезнет. Принимая во внимание женщин, которые по уважительным причинам не выходят замуж, или которые в браке бездетны или могут иметь только одного или двух детей, очевидно, что замужняя женщина, способная иметь детей, должна в среднем иметь четырех, иначе раса не сохранится.
Это простое утверждение самоочевидной истины. Тем не менее, глупые и потворствующие своим желаниям люди часто возмущаются этим утверждением. С другой стороны, непредусмотрительные и бездарные люди, невнимательные и жестокие люди, относятся к заявлению так, как будто оно оправдывает глав семей в том, что у них огромное количество голодающих, плохо воспитанных и заброшенных детей.
Мужчина должен хорошо подумать, прежде чем жениться. Он должен быть нежным и внимательным мужем и понимать, что нет другого человека, которому он обязан такой любовью, уважением и вниманием, как женщине, которая с болью вынашивает и с трудом воспитывает его детей. Любой нормальный мужчина должны испытывать презрение не только к жестокому мужу, но и к мужу безразличному, не проявляющему полной преданности и уважения к своей жене.
Муж должен работать – это его роль в мире. С другой стороны, женщина должна понимать, что у нее не больше прав уклоняться от обязанностей жены и матери, чем у мужчины от обязанностей кормильца семьи. Женщины должны иметь свободный доступ ко всем сферам труда, в которые они хотят попасть, и когда их работа так же ценна, как и работа человека, она должна оплачиваться так же высоко. Тем не менее, обычно для мужчины и женщины, чье благополучие важнее, чем благополучие любого другого человека, женщина должна оставаться матерью, домоправительницей, а мужчина должен оставаться добытчиком для жены, которая вынашивает его детей, и для детей, которых она производит на свет.
Никакая другая работа не является столь ценной или требовательной ни для мужчины, ни для женщины, обычно вся остальная работа имеет второстепенное значение и должна быть дополнением, а не заменой этой основной работы. Партнерство должно быть равноправным, основанным на любви, самоуважении и бескорыстии, прежде всего, партнерство для выполнения наиболее жизненно важной из всех обязанностей.
Исполнение долга, а не потворство скучной легкости и скучным удовольствиям – вот все, что делает жизнь стоящей.
Полиция Нью-Йорка
Весной 1895 года мэр Стронг назначил меня комиссаром полиции, и в течение двух последующих лет я занимал пост президента Полицейской комиссии Нью-Йорка.
На мой взгляд, у этой работы было две стороны: во-первых, фактическое управление полицейским управлением; во-вторых, использование моего положения, чтобы помочь сделать город лучшим местом для жизни и работы для тех, для кого условия жизни и труда были тяжелее всего. Эти две проблемы были тесно связаны. Говоря о стремлении улучшить условия работы полиции Нью-Йорка, никогда не следует забывать о связи между уровнем морали и поведения полиции и общим уровнем морали и поведения в городе в целом.
Форма управления Полицейского департамента в то время была такова, что добиться хороших результатов было крайне сложно. Он представлял образчик американской политической мысли старой школы: желание установить сдержки и противовесы настолько сложные, что ни у одного человека не будет достаточно власти, чтобы сделать что-то очень плохое. На практике это всегда означает, что ни один человек не обладает достаточной властью, чтобы сделать что-то хорошее, в то время как плохое все равно делается.
В большинстве позиций теория «разделения властей» приносит явный вред. Единственный способ получить хорошую службу – это дать кому-то власть оказывать ее, смиряясь с тем, что власть, которая позволит человеку хорошо выполнять работу, также обязательно позволит ему делать это плохо, если он не тот человек. Обычно требуется сосредоточение в руках одного человека или очень небольшой группы людей достаточной власти, чтобы позволить ему или им выполнять необходимую работу, а затем разработка средств, позволяющих возложить на этих людей полную ответственность за осуществление этой власти.
Это, конечно, означает, что, если люди хотят, чтобы власть была использована не по назначению, она будет использована не по назначению. Но это также означает, что если, как мы считаем, люди способны к самоуправлению – если, другими словами, наша идеология и наши институты не являются обманом – мы получим хорошее правительство.
Я не утверждаю, что моя теория автоматически приведет к хорошему правительству. Я утверждаю, что это позволит нам получить настолько хорошее правительство, насколько мы заслуживаем, и что другого пути не будет.
* * *
Первый бой, который я предпринял, состоял в том, чтобы полностью исключить из игры как саму политику, так и вообще любой вид неподобающего фаворитизма. Несомненно, при проведении тысяч назначений и сотен повышений в должности были люди, которые ухитрялись использовать влияние, о котором я не знал. Но вряд ли такое случалось часто. Насколько это было в человеческих силах, назначения и продвижения по службе производились без учета каких-либо вопросов, кроме пригодности человека и потребностей службы.
Будучи комиссаром гражданской службы, я инструктировал руководителей департаментов и бюро, как назначать людей без оглядки на политику, и заверял их, что, следуя нашим методам, они добьются первоклассных результатов. Будучи комиссаром полиции, я смог на практике применять свое собственное учение.
Мы не обращали ни малейшего внимания на политику или убеждения человека или на то, где он родился, и в среднем мы получали лучших из тех, кто когда-либо приходил на службу в Полицейский департамент. Конечно, поначалу было очень трудно убедить и политиков, и простых людей в том, что мы действительно имели в виду то, что говорили, и что каждый действительно будет иметь право на справедливый суд.
В предыдущие годы в департаменте процветала самая бесстыдная коррупция практически во всех сферах, существовал четкий тариф на назначения и продвижения по службе. Многие влиятельные политики и многие коррумпированные лица со стороны верили, что так или иначе все еще можно добиться назначения коррумпированными и ненадлежащими методами, и то же чувствовали и многие добропорядочные граждане. Я пытался стереть это впечатление из умов, предавая широкой огласке то, что мы делали и как мы это делали, делая весь процесс открытым, и делая очевидным, что мы будем досконально исследовать каждое обвинение в
