Видали мы ваши чудеса! - Ольга Владимировна Голотвина
– Знаем сами, что кривы сани, да ехать-то надо… – невесело усмехнулся Званко. – Может, и вредная, да не к кому больше за советом сунуться. К тому же Молчан Гораздыч зря говорить не будет. Он вроде бы у этой старой росомахи что-то вызнавал несколько лет назад. И то, что он хотел узнать, Теребиха ему растолковала. Правда, и денег хорошо взяла, не постеснялась. Но деньги у меня есть, заплатим, не поскупимся. Пойдем прямо сейчас!
– Постой, – спохватилась Дарёна, – Теребиха ведь не в самом Звенце живет, а за стеной. А ворота уже закрыты! Не получится – прямо сейчас…
– Получится, – ухмыльнулся Званко. – Из города не только воротами можно выйти. Река – чем тебе не ворота? У меня в ивняке, чуть подальше, лодочка привязана. Вот тихонько на ней вниз по реке и спустимся. Будет луна в облаках – прекрасно, удача с нами! Выглянет луна из облаков – мы на дно лодки ляжем, грести не будем, пусть течение нас несет. Со стены и не разглядят, что там плывет – лодка или коряга?
– Так течение в другую сторону унесет.
– Ничего, выйдем за городом и обогнем Звенец… Но ты глянь, какие облака идут! Не выдадут они нас, не потратим зря времени, на веслах вверх по течению дойдем.
– Но сейчас же ночь, Теребиха спит…
– А нам что, до утра сидеть у реки да песенки слушать, какие волкодлак на опушке распевает?.. Идем. Вытащим бабку из постели. Чай, не помрет!
* * *
Незвана не спала. Не легла в постель, даже не начала на ночь раздеваться.
Это перед девочкой она храбрилась. А оставшись одна, ходила по комнате, словно зверь по клетке. И думала, думала, думала…
Сперва вспоминала всё, что когда-то слыхала про волкодлаков. Мало слыхала! Знать бы заранее – всё бы у Чернавы вызнала! И у всех старых людей, с кем судьба сводила, спрашивала бы: мол, ты долго живешь, дедушка, так не узнал ли чего про волкодлаков? Чем можно извести злую тварь?
Потом начала перебирать своих знакомых на Гончарном конце: к кому завтра в гости наведаться, расспросить про вдовушку, у которой двое постояльцев остановились, молодой да постарше… Сама Незвана такую вдовушку припомнить не могла, хотя неплохо знала баб с Гончарного конца. Вот и надо сходить да вызнать: что это за мальчишка явился кружить голову Дарёнке, с каким-таким Молчаном Гораздычем он по белу свету шляется и не будет ли от них обоих беды девочке?
Потом из памяти вылезли слова Теребихи: мол, недолго Незване осталось нянчиться с Дарёной… полно, о замужестве ли это она, храни нас чуры-предки?.. Может, о чем-то худом? Надо бы тряхнуть Теребиху так, чтоб из нее все тайны высыпались…
Но было еще что-то, не дававшее покоя, как песчинка в глазу…
Незвана расслабилась. Заставила лишние думы уйти прочь.
Растаяли воспоминания о волкодлаках.
Исчезло желтое лицо Теребихи.
Ушли мысли о Гончарном конце, ушло злое недоверие к чужому мальчишке, свалившемуся неведомо откуда и задурившему голову приемной дочери.
И осталось только одно. То, что в разговоре проскользнуло незамеченным, а сейчас встало во весь рост – жесткое, резкое, страшное.
Голос Дарёны:
«Выбрела туда, где в речку Гремячку впадает Черный ручей… Там еще, люди сказывают, лет пять назад нашли девицу зарезанную…»
Словно кто-то откинул завесу с глаз женщины – поняла она, поняла…
Птицей вылетела Незвана из комнаты, кинулась к каморке Дарёны.
И не вскрикнула, не потеряла сознание от ужаса, увидев, что каморка пуста.
* * *
Теребиху не пришлось вытаскивать из постели.
Теребиха встретила гостей, стоя у распахнутой калитки. Вся в черном, в лунном свете, была она страшна, как сама Морана-Смерть.
Дарёна даже отступила на шаг, но тут же устыдилась своей внезапной робости. Еще не хватало от старухи шарахаться! Ей сейчас и так есть чего бояться!
– Знала, что придете, – сказала Теребиха, не поздоровавшись, – и знала, что с бедой. Вот только не знала, с какой. Рассказывай, девица!
Дарёна с благодарностью коснулась локтя Званко: он оказался прав, Теребиха-то и впрямь из тех, кто сквозь камень видит!
А затем девочка принялась рассказывать про лес, пень, нож и вой, что летит теперь над Звенцом. Она старалась говорить не сбивчиво, понятно и без слез.
– Вой-то и я слыхала, – спокойно кивнула Теребиха. – Только не знала, что это ты, деваха, всему виною.
Дарёна всхлипнула.
– Не она виновата, а такая судьба выпала, – поспешил заступиться за подружку Званко.
– Что-то я сроду не слыхала, чтоб судьба по лесу бродила и подбирала то, что не ею положено, – ехидно возразила парню Теребиха и обернулась к девочке: – Что ж, девица, ты пряжу спряла, тебе и полотно ткать. Если сегодня до рассвета не воротить нож на место, до полудня ты не доживешь.
– А Незвана говорила… – начала Дарёна, но Теребиха перебила ее:
– Незвана? Так и ступай к своей Незване, прячься за ее юбку. До полудня время у тебя есть.
Званко предупреждающе сжал плечо подруги – дескать, помалкивай! – и сказал:
– Тогда надо не болтать, а дело делать. Летние ночи короткие. Я сбегаю, отнесу нож на место.
– Не выйдет, – твердо возразила старуха. – Не ты нож из лесу забрал, не тебе его и назад нести.
Дарёна строго, сдержанно поклонилась старухе:
– За науку спасибо, бабушка Теребиха. Никто меня под руку не толкал, никто советов не шептал, сама глупостей наделала. Что откусила, то и проглочу. Сейчас же и пойду в лес.
– Одна не пойдешь! – жестко заявил Званко. – И не спорь даже, я с тобой…
– А как нож на место ставить, какие слова при том говорить, что делать – это ты знаешь? – хмыкнула Теребиха. – Эх, молодые, бестолковые.
– А ты научи, бабушка…
– Ты мне не ученица, чтоб я тебе тайные слова говорила… Э-эх, гадала я сегодня на рассыпанных бобах, и выпала мне дорога – недальняя, но опасная. Может, как раз с тобой в лес? Толька стара я для этаких прогулок, ноги совсем плохи, каждая косточка болит…
– За хлопоты да за беспокойство, бабушка, я тебе заплачу, как только вернемся, – догадалась Дарёна.
В лунном свете видно было, каким ястребиным взглядом впилась старуха в ее лицо.
– Да, девушка, – подтвердила Теребиха, – за мои хлопоты ты мне заплатишь.
* * *
Ставни распахнуты – в окно удрала негодная девчонка! И нож исчез, тот самый… О чем только Незвана с вечера думала?! Этот проклятый нож надо бы получше спрятать… да кто же знал, что паршивку Дарёну ночью из дому понесет? Или ее тот вой выманил? Пошла
