Видали мы ваши чудеса! - Ольга Владимировна Голотвина
* * *
Оставшись одна в своей каморке, Дарёна всплакнула было… Может, это и стало бы самым лучшим для нее: всласть наплакаться и уснуть без сновидений. Но сквозь страх и смятение всплыла одна мысль – и заслонила всё собой.
Ведь завтра уедут Званко и его дядька Молчан!
Про это она не сказала хозяйке. Промолчала и о том, что условились они со Званко встретиться на рассвете на берегу, под старой ивой. И тогда скажет Званко то, чего вчера еще сам не знал: куда они с дядькой Молчаном уезжают и когда собираются воротиться в Звенец.
А теперь, выходит, Дарёна не придет под иву. Не простится с таким хорошим парнем. Не скажет, что будет его ждать. И Званко подумает, что ей всё равно… что она нарочно не пришла…
А вот это будет ужаснее любой передряги с волкодлаками и с колдовскими ножами!
Сразу просохли слезы.
Ей велено сидеть дома? Она и будет сидеть. Ни на шаг за порог не ступит, ни на самый маленький шажочек! Но – когда Званко уедет. А на встречу под ивой прийти надо. Обязательно. Тут и раздумывать не о чем.
Но тетя Незвана встает очень рано – и теперь мимо нее не проскользнешь. Это раньше можно было убежать, а с завтрашнего дня не выйдет.
Впервые за два года у девочки промелькнуло в душе недоброе чувство к хозяйке «Мирного очага»: ведь в оба глаза будет караулить!
Значит, единственный выход – убежать сейчас, когда ее не стерегут. Ночью. И ждать до утра под ивой. Просто показаться Званко, просто сказать ему пару слов, всего-навсего… А потом сразу вернуться домой, покаяться перед хозяйкой в непослушании и, наверное, получить первую в жизни трепку. Заслужила, чего уж…
В дверь не выйдешь: это надо идти мимо комнаты Незваны. А пол скрипит. А Незвана спит чутко. Дверь на крыльцо тоже скрипит… знала б заранее, масла бы не пожалела, смазала бы петли!
Но есть и другой путь. Проверенный. В окно. А в заборе доска отодвигается, можно пролезть.
И плевать, кто там ходит по ночному Звенцу: волкодлак ли, упырь ли, сама ли Морана-Смерть. У Дарёны просто нет выбора, так что пусть ей лучше никто не попадается на пути. Только надо прихватить нож. Небось, ножом в глаз – это и волкодлаку не понравится…
И не знала Дарёна, что была она в этот миг очень похожа на Незвану – такая же спокойная, жесткая, бесстрашная.
* * *
Храбрости Дарёне хватило почти на полдороги.
Почему-то особенно страшила ее тишина. Даже собаки из-за глухих заборов не лаяли на позднюю одинокую путницу. Видно, чуяли своим собачьим умишком, что ночь на двор пришла особая, страшная. Коли хочешь дожить до рассвета, лучше забиться в будку да помалкивать…
До окраинных домов Дарёна старалась не ступать в потоки лунного света, залившие спящий Звенец, жалась во тьму к заборам и напоминала себе, что утром уедет Званко. Это удерживало ее на пути, не давало бегом кинуться назад, в такой привычный и надежный «Мирный очаг».
А когда дома кончились и вокруг зашелестели прибрежные кусты («Чего они, подлые, шелестят, если ветра нет?»), девочка сказала себе: «До ивы ближе, чем до дома». Она и сама не понимала, почему ива казалась ей безопасным местом, где ее никто не обидит.
Но когда добежала до склонившегося над водой старого дерева – не почувствовала облегчения. Спустилась к самой воде, села на вылезший из земли корень и принялась ждать, тоскливо вслушиваясь в плеск играющей в реке рыбы и в шорох ветвей, ожидая жуткого воя.
Дарёна гнала от себя мысли о том, что волкодлак может подойти и молча. И еще старательно не думала о том, что место для встречи они со Званко выбрали плохое: выше по берегу, совсем рядом – старый погост. Про тот погост люди рассказывали страшные байки, над которыми хорошо смеяться ясным солнечным днем – мол, чего только болтуны не выдумают! А по ночам эти байки имеют подлую привычку припоминаться – и уже не кажутся смешными…
И когда лунный свет закрыла черная фигура, девочка чуть в воду не кинулась от ужаса. Но не успела даже вскрикнуть – услышала знакомый голос:
– Дарёнушка! Пришла, умница?
– Званко!..
Парень ловко спрыгнул на корни ивы, положил руки Дарёне на плечи:
– Я не мог уснуть. Дай, думаю, приду пораньше, чтоб ни одного мига нашей встречи не упустить…
Тут-то и послышался где-то неподалеку тот вой – тоскливый, угрожающий, леденящий душу…
Дарёна сама не поняла, как кинулась парню на грудь, вцепилась обеими руками в рубаху.
Званко обернулся на вой и сказал негромко:
– Ничего не бойся. Никому не дам тебя обидеть.
Дарёна всхлипнула и принялась рассказывать…
* * *
– Да, – вздохнул Званко. – Угодила ты, бусинка моя хрустальная, в беду, словно лиса в капкан…
«Хрустальная бусинка» тоскливо молчала.
Только сейчас Дарёна до конца поняла, в какую глубокую яму свалилась. В «Мирном очаге», рядом с Незваной всё казалось не так безнадежно. Придется посидеть дома, а потом Незвана что-нибудь придумает…
Но что тут придумаешь?
– Слыхал я кое-что про волкодлаков, – глядя в темноту мимо головы девушки, продолжил Зван-ко. – С простым-то волком я бы управился, а этих, говорят, не всякое оружие возьмет… Но и на них можно найти управу, если знать – как…
Дарёна и тут промолчала – да и что ответишь?
Ей хотелось сказать:
«Уходи, Званко, покуда жив. Если уж погибать, так мне одной… Тебе-то зачем пропадать? Тебе нельзя!»
– Покажи нож, – мрачно попросил Званко.
Дарёна молча протянула ему рукоятью вперед свою опасную находку.
Званко повертел нож в руках, вернул девушке и сказал:
– Было бы зло от простого человека, я бы тебя за советом к дядьке Молчану отвел, он головастый и много в жизни повидал. Но раз тут не человек, а нечисть… У вас в Звенце живет одна старуха. Все ее зовут Теребихой. Молчан Гораздыч говорит, что она крепко разбирается в нежити и нечисти. Я знаю, где она живет. Вот кто нам расскажет, как справиться с волкодлаком.
– Теребиху я знаю. Она же просто старая дура! Да еще
