Видали мы ваши чудеса! - Ольга Владимировна Голотвина
– Чего таращишься, как сова из дупла? – спросила Ива. – Или я чего-то натворила, да сама и не заметила?
– Не больше натворила, чем каждый день, – угрюмо откликнулась старуха. – Бестолковая ты у меня.
– От умного научишься, от глупого разучишься, – огрызнулась нахальная девчонка, предусмотрительно держась поодаль – чтоб хозяйка не дотянулась до ее косы.
К слову сказать, и дерзкая Ива, и скорая на руку Чернава – обе искренне считали, что живут душа в душу.
Но сейчас старуха не сунулась дать девчонке подзатыльника. Сказала тихо:
– Да, немногому ты от меня научилась. А теперь – успеешь ли?
– Выгнать меня задумала? – вскинулась Ива.
– Зря ты и пришла ко мне, – выдохнула Чернава с болью.
Ива сразу сбросила свою ершистость. Подошла к старухе, тронула за плечо:
– Что стряслось-то?
Чернава тряхнула головой и сказала с привычной твердостью:
– Девчонки, что у ведуний в ученицах живут, должны раз в году проходить испытание. Первое – самое опасное. Справится – будет дальше учиться. Не справится – погибнет. Сегодня я сон видела. Этой ночью тебе пора…
– Во как! И что ты для меня придумала, хозяйка?
– Что во сне видела, то и будешь делать. Не забыла, какая нынче ночь?
– Вестимо, не забыла! Купальская! От костров светлая!
Еще бы не помнить! С утра девочка мечтала о том, как хозяйка уснет – а она, Ивушка, побежит на берег реки. Туда, где парни и девки до рассвета водят хороводы, прыгают через костры, гадают на венках. Этой ночью Ива хотела тоже сплести венок – чай, не маленькая уже! Что-то случится с ее веночком? Поплывет по течению или ко дну пойдет?..
– Помнишь тропку, что ведет мимо «дома за околицей»? – перебила Чернава девичьи мечтания. – Ту, что в лопухах да крапиве почти утонула?
– Помню.
– Там еще старый дуб, молнией разбитый…
– Да помню!
– Я днем туда ходила. На нижнюю ветку повязала свою шаль – ту, что лавочник подарил, когда я у его жены роды принимала. Синюю, с цветами. Сходишь к дубу, принесешь шаль – твоя будет.
– Ух ты! – возликовала девчонка. – Взаправду? Так я сейчас сбегаю, не то какой бродяга наткнется и унесет…
– Стой! Дождись темноты! Сбегает она… шустрая какая! Ночь-то сегодня страшная.
– Страшного-то что? Три села у реки сойдутся, весело будет…
– Всё бы тебе веселиться… В эту ночь размываются границы меж Явью и Навью, Жизнью и Смертью. К людям выходят те, о ком в сказках сказывается. Лесные мавки в чужих обличьях у костров пляшут. Иной простофиля и не поймет: отчего у скромницы-соседки глаза блестят, как у проказливой козы?.. Впрочем, нам о тебе подумать надобно. В опасное место я тебя посылаю.
– Не горюй, Чернавушка-хозяюшка! За синей шалью с цветами я – хоть в огонь!
– Смелая-то смелая, а вот как у тебя с умом? Если русалок повстречаешь – что сделаешь?
– Я в дорогу полыни нарву. Они меня спросят: «Полынь или петрушка?» Я крикну: «Полынь!» А они: «Сама ты сгинь!» И разбегутся.
– Ладно, а если болотницы звать в гости будут?
– Мимо пройду. Да еще и подразню, что ноги у них гусиные.
– Лучше не дразни, а то еще погонятся…
– О-ой! Из болота?
– Из болота. Ты, паршивка, и гнилой чурбан доведешь до того, что он за тобой в погоню покатится… А если, храни тебя древние силы, встретишь кота Баюна?
– Скажу: «Прощай, синяя шаль, не увидимся мы с тобой, меня сейчас есть будут…»
– Не кривляйся, чай, не скоморох! От Баюна мало кто живым уходил, но я встречала двоих. Один говорит, что кота можно переорать. Кот начнет песню мурлыкать, тебя убаюкивать, а ты плясовые припевки заводи, да погромче, да голосом противным… впрочем, он у тебя всегда противный. А второй бывалый человек сказал, что залаял на Баюна – и тот удрал.
– А не врут твои бывалые люди?
– Пожалуй, что и врут… Ладно, ступай, стемнело уже. А я квашню поставлю. Завтра заведем с тобою пироги. С капустою, как ты любишь…
Не впервые Ива была в ночном лесу. Но впервые ей было так страшно.
Позади остался веселый берег, полный хохота, криков, искр, взмывающих над кострами. Ива проскользнула сквозь веселую толпу, словно лунный луч. Никто ее не заметил, не окликнул.
Новым и жутким был знакомый лес. Не черным, нет. Полная луна склонилась низко-низко, белесым шатром укрыла лес, высветила каждую ветку. Но это не помогало девочке идти быстрее. Иве казалось, что луна – огромный паук, свет – паутина, а сама она – несчастная муха, угодившая в эту паутину.
Песни и смех слышались за деревьями, совсем близко. Вроде бы сверни с полузаросшей тропки – выйдешь к веселым людям, к безопасности. Но Ива помнила, что идет к развалинам, которые в деревне с опаской называли «дом за околицей» – чтоб не поминать вслух его покойного хозяина.
Жил когда-то здесь, над рекой, колдун, бегали к нему тайком люди за недобрыми делами: кому от нежеланного ребенка избавиться, кому соседа со свету сжить, кому на красавицу напустить злую, неотвязную любовь.
Любил колдун злые шутки. Едет, скажем, свадьба на санях – жених с невестой, родня, гости… А колдун к дороге выйдет, рукой махнет – и встанут сани! Кони бесятся, пляшут, а вперед не идут, пока родители жениха не умилостивят колдуна подарком. Тогда только он свадьбу дальше пропустит…
Давно это было. Задолго до того, как в этой деревне поселилась Чернава.
Помирал колдун тяжело. Кричал, звал сельчан на помощь, просил хоть воды подать. Но те, кто издали слышали эти крики, и близко подойти не посмели. Знали: хочет старый злыдень передать кому-нибудь свою черную силу.
Так и остался колдун лежать в доме, никто его не хоронил. Хотели сельчане спалить избу вместе с мертвым хозяином, но и на это у них смелости не хватило.
А теперь здесь место нехорошее. Говорят, то водяной выплывает в лунную ночь верхом на громадном соме, то русалки пляшут, то бродит седой волкодлак с горящими глазами.
Днем-то Ива бегала сюда по малину с другими девчонками, хоть взрослые им и запрещали. Нигде нет такой крупной малины, как здесь! И так славно было визжать, друг дружку пугать! Но то днем…
А вот и развалины. Крыша внутрь провалилась, ставни наземь упали, мертвый дом глядит черными дырами на девочку. Дверь распахнута, висит на одной петле. А на крыльце…
Ива задохнулась от ужаса. На крыльце стоял старик в длинной белой рубахе. Седые волосы рассыпались по плечам,
