Музыка крыльев - Дэвид Алмонд
— Я — просто я. Обычная девочка. Сильвия Карр.
Он всматривался в ночь, словно искал что-то во тьме.
— Понял! — прошептал он. — Наверно ты знаешь и умеешь что-то, чему я никак не могу научиться.
— Ты о чём, Габриель?
— Ты вроде шамана.
— Что-о-о?
— Шаманка. Волшебница. Колдунья.
— Опять гонишь?
— Такие люди уходят в темноту, в пустыню, меняют там себя коренным образом, а затем возвращаются к людям. Их заклинания, их музыка могут изменить мир.
Она рассмеялась.
Он кивнул:
— Я знаю, звучит по-дурацки! Но просто представь! Вдруг это правда?!
Она хихикнула.
— Ага. Может, это и правда, Габриель.
Он ахнул.
— Тогда…
— Тогда что?
— Тебе понадобится твоя собственная.
— Что?
— Твоя собственная полая кость, Сильвия!
Она уставилась на него, на этого странного мальчика, с которым сидела сейчас на скамье на краю чёрного леса. Что, чёрт возьми, происходит?
— Мы найдём тебе кость! — сказал он. — И смастерим тебе инструмент!
— Ты свихнулся, — прошептала она.
— Сам знаю, — сказал Габриель. — Но ты тоже.
В ту ночь она проснулась или ей показалось, что проснулась. Но она снова услышала музыку. На этот раз музыка доносилась не извне, а каким-то чудесным образом — изнутри, из неё самой. Она была полой костью. И она звучала. Открыла рот — и оттуда вылетел звук. А ещё внутри было счастье. В окно задувал ветерок. Ухала сова. Она опять открыла рот — опять звук. Музыка. Она подумала о сияющем городе за горизонтом и о тёмном лесе — тут, в конце улицы. Она согласилась, смирилась с тем, что разум её воистину бескраен: он способен охватить всё это пространство, все эти расстояния, все галактики над головой, всех кроншнепов и сов, все металлические скамейки и все полые кости. Она снова выдохнула тихие звуки. Они с лёгкостью вылетели из её лёгких, из горла, из несомкнутых губ. Завтра она сходит наверх, туда, где были отметины на скале, где была связь. Там голос Максин. Там ухо Максин.
— Ага! Парня подцепила! Ясненько!
— Да ну тебя, Максин!
— …красивый?
— Что?
— Ну же, Сильвия. Он страстный?
— Кажется… да.
— Кажется ей! Имя красивое. Га-бри-ель.
— Да.
Трр-трр.
Она помахала телефоном.
— …он там гниёт?
— Что?
— Почему он в глухомани гни…
Связь исчезла. Вернулась.
— Не знаю.
— Ты. Не знаешь. Так разберись!
— Мы сегодня увидимся.
— Ага! Отлично. Отличненько!
— У тебя-то что происходит?
Трр-трр. Исчезла. Вернулась.
— …в субботу утром.
— Что?
— …поваляться на мосту в субботу утром.
— Хорошо!
— …медленно так, на великах, через Тайн…
— По воде?
— По туннелю, дурында!
Трр-трр.
Она помахала телефоном, своей волшебной палочкой. Потопала ногами по отметинам на скале — вдруг поможет?
— Выясни.
— Что выяснить?
— О нём. И расскажи потом…
Связь ушла напрочь. Она топала, махала телефоном, но без толку.
— Пока-пока, Максин, — прошептала она в пустоту.
Села на каменную поверхность. Затянула шнурки на купленных мамой ботинках и широко улыбнулась. До чего же удобные эти ботинки! Она взяла травинку, подула. Кроншнеп отозвался. Пели жаворонки. Самолётов не было.
Она легла на скалу, на причудливые узоры. Представила, как эти узоры отпечатываются на её коже — на спине и плечах. Всем телом вдавилась она в скалу — да-да, эти узоры останутся на ней навсегда. Солнечные лучи падали почти отвесно. Высоко в небе медленно кружила пара канюков. Она закрыла глаза и впустила в себя их пронзительный клёкот.
Габриель. Она знала, что никогда прежде таких парней не встречала.
Да, он красивый, очень красивый. Но дело не только в красоте. Дело в его глазах, где пылает страстный, неукротимый дух. А может, дело в том, что он сказал о ней?
Про душу. Или его слова и правда какое-то безумие?
Они условились. Они сегодня встретятся.
Она взяла скребок и нож, хотя не знала зачем. Просто завернула их в старую футболку и положила в свой городской рюкзачок. Мама приготовила ей с собой бутерброды. И дала бутылку воды.
— Никогда не ходи без припасов, — сказала она. — Во всяком случае, в этих краях.
Они с мамой открыли карту: деревня, вересковые пустоши, лес, фермы, тропы для пешеходов и верховых, ручьи. Скрещённые мечи на местах былых сражений. Самые старинные названия написаны готическим шрифтом. Крестами отмечены точки, где можно увидеть всякие древности.
Сильвия проследила по карте свой утренний маршрут.
— Вот сюда я сегодня ходила, — сказала она. — Там на камнях много странных отметин.
— Наскальные рисунки, — сказала мама. — Тут их много. Никто не знает, что они означают и когда появились, но они нас всех переживут, они навечно. Такие рисунки встречаются повсюду в мире.
На карте неровной красной линией была очерчена довольно большая территория. На ней жирными заглавными красными буквами написано:
ОПАСНАЯ ЗОНА
— Что это? — спросила Сильвия.
Мама нахмурилась.
— Полигон. Там военные испытывают новое вооружение. В войнушку свою играют. Красоту нашу портят.
— А-а, так вот что это было, — сказала Сильвия.
— Что?
— Я слышала взрывы. Думала, приснилось.
Мама горько рассмеялась.
— Взрывы самые настоящие. Как ещё им убедиться, что всё работает? Что всё под прицелом? Это же вечная история. Земля выглядит такой мирной, но этот мир обманчив. Тут всегда шли бои. — Она обвела рукой карту. — Повсюду. И здесь, и здесь, и здесь…
Она указала на скрещённые мечи.
Потом изобразила, будто сейчас отщипнёт, вырвет кусок карты.
— Тут, сразу под вереском, под травой, целые залежи костей. За много столетий.
Она разжала пальцы, словно высыпала сорванные вереск и траву обратно на землю.
— Но теперь всё шито-крыто, всё снова спрятано.
Она сложила карту.
— Заблудиться вам не грозит. Его отец сказал, что парень знает здешние места как свои пять пальцев. И погода прекрасная. Тебе нравится Габриель?
Сильвия пожала плечами.
Мама улыбнулась.
— Я чувствую, что мальчик необычный, особенный. Куда пойдёте-то?
— Он обещал всё тут показать.
— Хорошо. Только не слишком далеко. И возвращайтесь до темноты, ладно?
— Да, мам.
— Вот и умница. Телефон не забыла?
— Не забыла. А толку? Связи нет.
Крепко сжав губы, она сидела на жёстком кухонном стуле в ботинках, в непромокаемой куртке, с рюкзачком на спине.
Сидела, уставившись в стену. А сердце отчаянно колотилось.
Мама хмыкнула.
— Сильвия, у тебя видок, как у первоклашки первого сентября!
— Да?
— Да. Будущая отличница, но трясётся как заяц.
Она услышала, как он открывает калитку, как стучит в дверь.
Мама поцеловала её в лоб, велела повеселиться. И
