Музыка крыльев - Дэвид Алмонд
Он провёл её мимо заброшенной часовни, мимо клуба, а потом спросил:
— Ну, куда идём?
— Так ты же сам знаешь дорогу.
— Ах, я? Дорогу куда?
Она пожала плечами и засмеялась.
— Тогда сюда, — сказал он.
Под ногами коробились неровные шлакобетонные плиты. На обочине стояла брошенная спортивная машина без колёс. В высокой траве лежали три рухнувших тотемных столба.
— Лесники сколотили их много лет назад, — пояснил он. — Но теперь они сгнили и рухнули.
Столбы представляли собой кресты с резьбой: тут тебе и звери, и похожие на маски лица, а ещё крылья.
— Раньше вокруг них танцевали дети, — сказал он. — Люди устраивали под ними пикники. Я как раз тут играл, когда ты меня услышала.
— А почему ночью?
— Ночью всё круче, разве нет? Ты не любишь ночь?
Конечно, любит. Ещё бы.
— А вот здесь можно увидеть, как из-под земли выходят призраки.
— Шутишь?
— Чистая правда! Их тут целая толпа вылезла пару недель назад!
Призраки. В детстве, стоило лечь в постель, как её охватывал страх: вон там, в темноте, блуждают призраки и вот-вот постучат к ней в окно.
— Говорят, вместо них сделают новые, — сказал Габриель.
— Новых призраков?
— Ха-ха! Новые тотемные столбы.
— Хорошо. Детям же надо вокруг чего-то танцевать.
Сильвия опустилась на корточки. Из давным-давно вырезанных узоров пробивались крошечные папоротники. Яркими пятнами зеленел мох. Жуки, улитки, паутина. Там, где столб когда-то соприкасался с землёй, древесина раскрошилась и потихоньку превращалась в саму землю.
Она прижала ладони к столбу. Да, он гниёт, но на нём растёт и крепнет новая жизнь и красота.
Двинулись дальше. Дошли до широкого быстрого ручья с мягким дёрном и камнями по берегам. Там была женщина с малышкой. Женщина наклонилась, взяла ребёнка за руки, попятилась… И девочка пошла — спотыкаясь, падая, снова вставая. Она шла-шла… Упала.
Женщина засмеялась.
— Давай, Рози. Всё получится!
Женщина их заметила.
— Привет, Габриель! — сказала она. — Смотри, Рози, к нам пришёл Габриель с подружкой! Покажи им, как ты ходишь!
Малышка шагнула, пошатнулась, плюхнулась на попу, села и широко улыбнулась.
Сильвия улыбнулась в ответ. Ей вспомнилась фотография: она, маленькая, делает первые шаги на кухне, а папа держит её за руки и хохочет. Она тогда тоже спотыкалась, падала и снова вставала.
Смех у женщины был звонкий и счастливый.
— Это Сильвия, — сказал Габриель. — А это Изабель.
Они поздоровались.
— Помаши Сильвии! — сказала Изабель, и Рози смеясь замахала руками и даже завиляла попкой, словно в танце.
Они пошли дальше. Через каменный мост с поручнями-брёвнами. Внизу в воде плескалась рыба.
— Форель, — сказал Габриель.
Ниже по течению взмыла в небо большая серая цапля.
Они стали соревноваться: бросали палочки с одной стороны моста и бежали на другую проверять, чья проплыла под мостом быстрее.
— Моя! Я выиграла! — кричала Сильвия.
— Нет! Это моя палка!
— Нет же! Моя! Ну, давай ещё раз!
Они хохотали, глядя друг другу в глаза. Потом двинулись дальше.
Дойдя до опушки, услышали голос Изабель.
— До свидания! Рози вам машет!
Они оглянулись. Изабель стояла на берегу, подняв Рози над головой.
Они помахали в ответ.
— Пока-пока!
Габриель на миг коснулся её локтя, и они зашагали дальше по узкой тропе, в лесной мрак.
Едва вошли, как все звуки внезапно стихли.
Деревья тут когда-то высадили ровными прямыми рядами, и они стояли теперь навытяжку. Так же, навытяжку, лежат мертвецы в могилах. Солнечный свет сюда почти не проникал.
Сильвия нахмурилась. В голове роились забытые сказки о Златовласке, о Красной Шапочке, о Белоснежке. Внезапно она принялась рассказывать:
— Когда я была маленькой, мы ездили в лес, Чопвелл-Вуд, за ёлкой. Я всё время плакала. Думала, нас медведи съедят.
— Будет неплохо, если они тут снова появятся, — сказал Габриель.
— Медведи? Здесь?
— Допустим, не медведи. Но, например, волки и уж точно рыси. Они скоро вернутся. И для людей они не опасны.
Сумрак под кронами. Сильвия пыталась представить рысь и волка в просветах между деревьями.
— Было бы здорово, — сказала она.
— Да. Но их надо вернуть не только в лес. Их надо принять, впустить в душу. Бесполезно возвращать в природу диких животных, если мы сами не изменимся.
Дальше шли молча.
Она вдруг ощутила, что она сама — лес.
Внутри неё, прижимаясь к земле, скользнула рысь.
На самом краю сознания взвыл волк.
Она представила, как превращается из Сильвии в зверя.
Как крадётся через этот лес на четырёх лапах в поисках добычи, боясь, что сама станет чьей-то добычей.
Губы невольно сложились так, словно она сейчас зарычит, зашипит, завоет.
Лес внутри неё становился всё темнее, темнее.
Он полнился сказаниями и былями из прошлого, опасениями и надеждами на будущее.
Теперь она — Гретель, а рядом с ней Гензель, и они вот-вот заблудятся.
Она оглянулась.
Откуда они пришли? Смогут ли когда-нибудь найти выход?
Она засмеялась.
Не сходи с ума, велела она себе.
И осеклась.
Нетушки, решила она. Сходи с ума, Сильвия. Можно.
Они свернули на узкую, еле заметную тропинку. Вокруг теснились деревья, под ногами торчали корни, валялись еловые шишки. Она споткнулась. Эти выбоины остались ещё с тех времён, когда сажали лес. Сильвия невольно высматривала среди камней, на неспокойной растревоженной земле, древние скребки и лезвия.
Вышли на поляну: замшелая почва, замшелые камни, куст боярышника с сияющими белыми цветами.
Тёмный пруд с пятнами света и распластанными по поверхности изумрудными водорослями.
Они сели на камни. Вокруг жужжали насекомые. В траве неловко подпрыгивал и корчился крошечный лягушонок.
— Такие места есть по всему лесу, — сказал Габриель. — Но многие о них знать не знают. Старые забытые поляны — остатки пустоши, которая простиралась здесь раньше, до того как высадили деревья.
Будь её разум лесом, чем или кем будут в нём эти поляны? Остатками древних Сильвий?
Габриель достал из рюкзака полую кость. Поднёс к губам. Долгая, сладостная нота. Он играл как дышал.
— Сначала нужно подуть очень осторожно, прочувствовать, как извлекается звук, чтобы добиться правильной вибрации. — Он снова дунул и вдруг прошептал: — Смотри. Белки.
Да, на ветке, совсем невысоко, сидели две белки. А намного выше, на том же дереве, — вороны.
— Знаю-знаю, ты сейчас скажешь, что они пришли на твой зов, — съехидничала она.
— Само собой. Я заиграл, и они тут как тут. Ты свидетель. Кого ещё позовём?
Он снова дунул. А потом ахнул, улыбнулся и кивнул в чащу.
— Вон! — сказал он. — Видишь?
— Кто там?
— Да смотри же!.. Ну всё,
