Мы были первыми - Алексей Ефремович Шилов
— Бороться, так бороться по-буденовски, до полной победы! — вымолвил он. Посмотрел страшно на всех и перешел к нам. Если бы ему дать в это время вострую шашку в руки, он бы и Фомку и всех кулаков на селе в мелкую капусту изрубил.
Следом за ним из толпы вышли дядя Ваня, еще четверо бывших красногвардейцев.
Неожиданно все услыхали Васькин крик.
— Пусти!.. Не боюсь я тебя!.. Никого не боюсь! Кольку-то убили… Все из-за вас проклятых!..
Тетка цепко держала его за худенькую руку и что-то сердито шипела на него. Он вырвался от нее, подбежал ко мне, весь дрожа от волнения.
Семен Григорьевич сказал всем:
— Кто усыновил ребят из детского дома, не должны им запрещать вступать в пионеры.
Ребята-коммунары будто только этого и ждали — сразу хлынули к нам со всех сторон. Вместе с ними были одноглазый Степка и много других сельских ребят.
— Спите вечным сном, дорогие наши товарищи Константин и Николай! Дело, за которое вы погибли, продолжат ваши друзья!
Гробы накрыли крышками, заколотили гвоздями. Потом на веревках стали медленно спускать гробы в могилу.
И заплакали, запричитали бабы. Обезумевшая Колина мать порывалась кинуться в могилу за сыном. Ее под руки отвели в сторону. Она взахлеб по-дикому выкрикивала только:
— Ыий!.. Ыий!.. Ыий!..
Вы жертвою пали в борьбе роковой…
Запела Елена Васильевна.
Все, кто знал похоронный марш, подхватили его.
Грянул ружейный залп.
Мы бросили в могилу по горсточке земли. Четверо мужиков быстро начали засыпать могилу лопатами.
…Порой изнуряли по тюрьмам сырым… —
печально звучали голоса.
Раздался второй залп.
На могиле вырос холмик и поставили памятник с надписью.
Гулко ахнул последний, третий, залп.
Народ врассыпную повалил с могилок. Остались те, кто решил записаться в пионеры, вступить в комсомол и стать большевиками.
Семен Григорьевич построил нас в колонну по четыре, скомандовал:
— Шаго-о-ом марш!
Мы строем двинулись к селу. Теперь Митя держал красное знамя высоко над головой. Нас было много, нам уступали дорогу. Когда мы вошли в село, Елена Васильевна бодро запела:
Смело, товарищи, в ногу…
И разом все грянули:
Духом окрепнем в борьбе!
В царство свободы дорогу… —
гудел басом дядя Егор так, что земля под ногами дрожала.
Грудью проложим себе! —
звенел на весь белый свет Настин голос.
И мне казалось, что Костя с Колей идут в наших рядах и поют вместе с нами.
