Майте Карранса - Избранница
— Госпожа, моя госпожа, — вежливо пыталась привлечь внимание Марины одна из камеристок. — Вы ведете себя не совсем правильно. Не забывайте, что вы дама.
Марина оцепенела. Она ведет себя плохо? А чары? Она превзошла сама себя? Она стала Мариной, чтобы порисоваться?
Марина тут же обрела прежнее спокойствие, и Анхела взяла над ней верх.
С подчеркнутой торжественностью Марина открыла дверь и сообщила придворным дамам, что готова. Затем она незаметно попрощалась с Цицероном, помахав рукой. Ей было приятно знать, что он не испугался и последовал за ней, что он готов дерзнуть вызволить ее из болота, в котором она оказалась.
Неужели он так поступит?
Что ж, пожалуй, таково было истинное намерение Цицерона, но ему было не осуществить его.
Как только Цицерон остался один, солдаты королевы Оонаг ворвались в покои, из которых только что вышла Марина, тщательно обыскали все и схватили скрывавшегося под кроватью человека, одетого пажом.
Оонаг приказала устроить облаву, после того как пикси сообщили ей о появлении в ее владениях шпионов из людей. И действительно, молодой паж оказался не единственным. Они нашли еще одно существо, которое звали Луси. Та пыталась добыть сведения в личной спальне королевы.
— Это недопустимо! — проворчала Оонаг, узнав об этом.
А Марина, думавшая только о своем вырезе, драгоценностях и духах, ничего об этом не узнала.
Луси
Луси дрожала как лист. Прикосновение холодного клинка меча к ее коже в действительности казалось гораздо опаснее, чем любая виртуальная игра. По ее шее скатилась крохотная капля крови и упала на землю.
— Пожалуйста, отпустите меня, я ничего не сделала, — молила она, намереваясь умилостивить королеву.
Только сумасшедший мог бы осмелиться сразиться в одиночку против отряда из двенадцати вооруженных копьями и шпагами воинов, которые неожиданно обнаружили ее в королевских покоях и окружили.
— Оставьте ее, — приказала королева Оонаг, довольная, что ей удалось нагнать на пленницу страха.
Хлопнув в ладони, она отослала свою свирепую личную гвардию подальше от перепуганной Луси.
— Подождите нас у покоев, — приказала она.
Воины в кирасах послушно удалились и оставили их одних.
— Итак, сейчас же объясни, почему ты рылась в моем сундуке.
Луси решила не доверять королеве. Она относилась к тем соблазнительным и опасным персонажам, которые внушали к себе уважение с помощью страха.
— Я хотела узнать ваш секрет.
— Мой секрет? — недовольно спросила Оонаг? — Какой секрет?
Луси сплела пальцы, чтобы ее военная хитрость дала желаемый эффект.
— Секрет вашей красоты.
Лицо Оонаг смягчилось, глаза заблестели от удовольствия. Луси попала точно в цель. Оонаг не устояла перед лестью.
— Слава о вас вышла за пределы вашего королевства.
— Вот как?
Оонаг сразу поверила ей. О себе она была высочайшего мнения.
— И поэтому ты явилась сюда?
— Разумеется, повелительница.
— И тот парень явился по той же причине?
— Какой парень? — спросила Луси с неподдельным удивлением.
— Тот, которого держат в подземелье, тощий паж по имени Цицерон. Он клянется, что оказался здесь случайно.
Луси тут же придумала хитрость.
— О, спасибо за то, что вы задержали Цицерона. Это мой брат, и он следовал за мной. Он даже не знает, где находится.
— Ну и ну, вот это забавное семейство…
Луси робко улыбнулась, королева вселяла в нее ужас.
— И ты хочешь служить мне?
Луси вздохнула. Все оборачивалось гораздо проще, чем она думала.
— Конечно, но прежде мне хотелось бы отправить брата домой. Мама будет волноваться из-за него.
Оонаг с удовольствием расчесывала свои длинные волосы.
— Такое мне никогда в голову не приходило. Дело в том, что я не знаю, найду ли я для тебя подходящее место.
Луси изобразила безграничную преданность.
— Подойдет все, что позволит мне быть ближе к вам.
— Ты умеешь прислуживать?
— Да, госпожа.
— А ну-ка, сделай реверанс…
Луси опустила голову столь изящно, как сумела.
Оонаг откашлялась.
— И… что ты еще умеешь делать?
Луси занервничала. Она не могла продемонстрировать свои таланты ни в математике, ни в информатике, но боевые искусства, пожалуй, могли пригодиться.
— Я умею драться.
Такого Оонаг от нее не ожидала.
— Как?
— Я борец.
— Тогда бери меч.
— Госпожа, в этом нет необходимости.
— Каким оружием ты владеешь?
Луси поставила все на одну карту.
— Оно незримо. Пусть войдет один из ваших солдат, я это продемонстрирую.
Королева хлопнула в ладони, и прилежный капитан гвардии тут же явился перед ней.
— Вы меня звали?
— Обнажи меч и сразись с этой девочкой.
Луси вздохнула, и воин с тревогой взглянул на нее.
— Моя повелительница, она ведь без оружия, — возразил он.
— Она говорит, что вооружена.
— Однако…
— Это приказ.
Верный капитан замахнулся мечом. Луси прикрыла глаза, прыгнула и нанесла пораженному воину удар сразу двумя ногами. Меч вылетел у него из рук, и Луси, не дав ему опомниться, крепко ударила его в голову. Капитан растянулся на земле.
— Вот мое оружие, ваше величество.
Оонаг бесстрастно выплеснула кувшин воды в лицо оглушенного капитана. Затем смерила Луси взглядом с головы до ног.
— Пожалуй, у меня найдется работа для тебя.
Луси притворилась счастливой.
— Спасибо, спасибо, моя повелительница. Вы вызволите моего брата из подземелья? Тогда я на обратном пути смогу отвести его домой.
— Если ты исполнишь свои обязанности.
— Конечно, госпожа. Мне можно повидаться с ним и сообщить эту добрую весть?
Оонаг не позволила Луси прильнуть устами к ее рукам.
— Ты должна запомнить две вещи: я не терплю измен и не выношу выскочек.
— Я буду вам верна и благоразумна.
— На это я и рассчитываю. В противном случае…
Луси предпочла не знать, что произойдет, если на нее обрушится немилость Оонаг. Она это представляла.
Марина
При виде большого банкетного зала Марина затаила дыхание. Никогда она не видела столь огромного стола, такого множества со вкусом подобранных гостей. Под звуки лютней около двух тысяч приглашенных, изящно одетых к этому случаю, устроились на деревянных стульях и неторопливо потягивали вино, которым слуги наполняли бокалы. Дамы с изогнутыми шеями, увешанными драгоценностями, кокетливо смеялись над остротами кавалеров, сбросивших с себя тяжелые доспехи.
Камеристки провели Марину до почетного места рядом с королем, который, завидев ее, утвердительно кивнул головой, одобрив этим ее внешний вид.
Прозвучали рожки, Марина издала звонкий возглас восторга, зависти и величественно села, захлопав в ладоши. Финвана нервничал и тревожился.
— От вас ждут лишь приветствий и улыбок.
И Марина повиновалась королю; у нее кружилась голова от обилия яств, которые появлялись на столе, от пристальных взглядов, которые устремились к ее драгоценностям, волосам и одежде.
Марина излучала блеск и цвет, привлекала восторженные, а также полные ненависти взгляды…
Анхела всегда сидела в центре, ее прибытие всегда происходило в решающий момент, она неизменно занимала то место, какое ей нравилось. Даже сейчас, когда у Марины чесался кончик носа и сейчас, когда все взгляды были прикованы к ней, она жалела о том, что не воплотила в себе собственную незаметную натуру, а наоборот, приковывает к себе внимание блестящим обликом Анхелы.
За столом чувствовалось напряженное ожидание, вызванное опозданием королевы Оонаг.
Все подданные с нетерпением ждали новой стычки королевской четы. Столкновения их величеств не только давали повод придворным для сплетен, но также позволяли выявлять сторонников одной или другой стороны. Королева своей дерзостью набрала много очков, придворные уступали перед ее смелостью.
И королева вновь преподнесла себя как надо. Перед ее появлением прошелестел тихий шепот, ее шаги заставили всех умолкнуть. Оонаг шествовала, разодетая в красные шелка, таща за собой свои длинные, до пят, волосы, точно позолоченную мантию. Оонаг была обута в золото и жемчуг и шла под руку с Патриком, самым стройным, самым высоким и самым рыжеволосым из всех гостей.
Сверкающие глаза и расширенные зрачки королевы навели Марину на мысль, что Патрик, похоже, тоже стал жертвой колдовства. Марина по своему опыту заключила, что королева Оонаг, должно быть, перемерила тысячу нарядов, прежде чем нашла подходящий.
Дианкехт, чувствуя приближение катастрофы, выделил для королевы и ее спутника почетные места на противоположном конце стола, далеко от короля и его гнева, так что Финване не грозила опасность подвергнуться насмешкам острой на язык супруги.
