21 день - Анн-Кристин Гелдер
Я не где-то в глуши, и уж лучше бы была там.
Смерть застала Луизу в полночь…
Метрах в пятидесяти передо мной три ступеньки, ведущие к мосту.
Туда, где мои кошмары закончатся.
Продолжаю идти, затем снова останавливаюсь и смотрю на кривые буквы граффити. Глянцево-черной краской поверх хорошо знакомой мне фразы напылены два слова:
НУЛЕВОЙ ДЕНЬ.
Мост — прямо передо мной.
Мой преследователь — позади.
Как тогда, с Астрид. Как в истории, которую я прочла несколько часов назад.
Смерть застала Луизу в полночь.
Когда я понимаю, что моя многообещающая попытка побега не более чем фарс, ноги угрожают подвести. Еще одно маленькое шоу от безумца Фила, чтобы приукрасить последнюю историю, сделать ее еще более реалистичной. С самого начала он играл со мной в кошки-мышки, и я ничего не могла с этим поделать, потому что всегда слишком поздно понимала, что вообще происходит. Теперь он подстроил все так, что я ненадолго ускользнула от него и вышла к проклятому мосту, пусть и с другой стороны. Все по плану. А я, наивная, решила, что могу его перехитрить.
Вздыхаю, преодолевая панику, спустившуюся до самых кишок.
Ну, и что теперь?
У меня выбора. Ничего не остается, кроме как скатиться по насыпи, как сделала Астрид, или пересечь этот чертов мост. Боюсь, Фил готов к любому исходу.
Я все еще неподвижно стою на грунтовой дороге, глядя на граффити. Почему он медлит? Догнать меня ему ничего не стоит.
Ответы на ворох вопросов не имеют значения. Важно принять решение. Сейчас.
В нескольких метрах передо мной три ступеньки ведут на мост через железнодорожные пути. Я ни за что не пойду туда, потому что сценарий слишком очевиден: это ловушка. Поворачиваю налево в кусты. Шипы и ветки цепляются за мои джинсы, словно пытаясь удержать. Я с силой прорываюсь, еще больше царапая руки и неприкрытые участки тела. Шатаюсь, пытаясь удержать равновесие. Я слишком неуклюжа, да еще эта дурацкая цепь мешает… Глухой гул двигателя по-прежнему съедает все остальные звуки вокруг, яркий свет фар ослепляет, стоит оглянуться через плечо. Каждую секунду я ожидаю, что меня схватят за одежду или за волосы и потянут назад.
Не знаю, где я сбилась… Чувствую под ногами гравий и понимаю, что передо мной почти шестиметровый обрыв.
Что-то во мне выходит из строя. Я опускаюсь на колени и зарываюсь руками в острые камни.
Ничего уже не чувствует. Такая же омертвевшая, как серый камень, на который брызжет алая кровь.
Я настолько захвачена происходящим, что почти не обращаю внимания на новый звук — заливистый, громкий. С большим запозданием мой мозг классифицирует его: звонит мобильник. Телефон, который я подобрала у фургона и убрала в карман. И это мой телефон. Как Фил мог быть таким неосторожным и уронить его? Почему он оставил его включенным? Сигнал-то можно отследить! Он стал неосторожным из-за того, что до чертиков уверен в себе?
Дрожащей рукой достаю телефон и вздыхаю с облегчением.
Бекки…
Я снова оборачиваюсь, чтобы избежать неприятных сюрпризов, и тут звонок обрывается.
Смотрю на дисплей и заостряю внимание на отметке зарядки аккумулятора. Почти полный. Это сколько же времени я провела в фургоне? Часов пять — семь, если не больше? Или телефон был выключен и только недавно снова включен? Но зачем?
Пригибаюсь в нерешительности. Мог ли Фил расслышать трель звонка, находясь в машине? Вдруг он набросится на меня в ближайшие несколько секунд?
Но нет, вроде бы все спокойно. Фил не бежит ко мне от машины. Я могу успеть…
Только я собралась набрать номер, пришел повторный вызов, и я сразу отвечаю:
— Бекки!
— Лу! — На контрасте с моим боязливым шепотом голос Бекки звучит оглушающе громко. — Черт, ты где? Я пыталась связаться с тобой с утра. Почему твой телефон был выключен?
Итак, я была права в своем предположении — телефон включили как раз перед тем, как я сбежала из фургона. Но почему? Черт побери, почему?
— Я у моста Ауссидлерёф, — тихо говорю я, вглядываясь в окружающую темноту, готовая броситься вниз по крутому склону, как сделала когда-то Астрид. Все лучше, чем снова оказаться во власти злобного психа.
— Слава богу! — Бекки выдыхает с таким облегчением, что мне становится легче.
— Чему ты радуешься? — недоумевающе спрашиваю я.
— Тому, — отвечает она с удивительной легкостью, — что я уже подхожу к мосту.
Мне начинает казаться, что слышу машину Бекки, хотя ее и заглушает рев двигателя Фила. Слабый отзвук, но такой обнадеживающий.
Но это невозможно… Бекки не может быть здесь. Это абсолютно невозможно.
— Откуда ты знаешь?
Я замолкаю, предпочитая отдаться надежде. Уж если Бекки действительно близко, у меня есть минимальный шанс избежать катастрофы, которая только что казалась неотвратимой на все сто процентов.
— Я почти там. Уже на том месте, где мы припарковались в прошлый четверг. Где ты именно?
— Иди через мост, — говорю я, вскакиваю на ноги и оборачиваюсь.
На одно ужасное мгновение я теряю равновесие, но в последний момент хватаюсь за куст на краю насыпи. Шипы впиваются в ладонь, и я вскрикиваю от боли.
— Подойди к моей стороне моста, — говорит мне Бекки. — Я буду ждать тебя здесь, не бросай трубку.
— Хорошо, — хрипло отвечаю я и иду к мосту.
— Когда я узнала Кевина и ты запаниковала, я все поняла, — говорит Бекки тем временем. — Должно быть, он проскользнул в твою жизнь точно так же, как и в нашу с Ником. Я пыталась связаться с тобой позже, но твой телефон был выключен. Я чуть с ума не сошла от беспокойства…
На мгновение в голове промелькнула мысль, что тут что-то не сходится. Телефон определенно был включен во время моего броска через лес, я же смогла позвонить в полицию. Но следующие слова Бекки отвлекают меня.
— Почти полночь, Лу. Затем начинается нулевой день. Твой последний день, — говорит она, как будто это само собой разумеющееся, и, хотя я тоже это понимаю, тошнота внезапно усиливается. Зачем наступать на такие мозоли? — Ник в то время был убежден, что мост играет ключевую роль, — продолжает она. — Где же еще должен был состояться финал, как не в том же месте, где закончилась трагедия пятнадцать лет назад?
Ну да, где же еще?
Я стою на грунтовой дороге, которая все еще залита ярким светом фар.
У меня нет выбора, кроме как вернуться
