Замерзшее мгновение - Камилла Седер
Телль саботировал жизненно важный для отца порядок еще и потому, что он вызывал у него бешеную злобу. Мысль о той бездне времени, которая тратилась впустую. О долгих часах и минутах, когда им с матерью и сестрой приходилось ждать. В отце он видел лишь самодовольство, непонимание своей болезни и пренебрежение по отношению к тем, кто хотел организовать свою жизнь по-другому, — то есть почти ко всем остальным людям на свете.
Тогда он еще не понимал, что порядок и контроль являются для отца способом справиться со своим страхом.
Теперь Телль-старший не мог подавить свой страх, поскольку не имел больше собственного жилья. Он находился во власти персонала дома для престарелых и того порядка, который они устанавливали. Без сомнения, теперь у него было довольно легко на сердце, несмотря на стариковские болячки. Возможно, его радовало полное отсутствие выбора.
Появился Бьёркман с полным термосом и двумя бумажными стаканами с мятыми краями. Телль осознал степень своей зависимости, вздохнув запах крепкого кофе. Он являлся кофеманом большого масштаба, но утром успел залить в себя только одну чашку кофе. Она была выпита стоя, на кухне; на его щеке отпечатались пуговицы от рубашки Сейи.
Она осталась. Была там, когда он вернулся в половине четвертого утра. Мысль об этом наполнила его не только счастьем, но и беспокойством, поскольку первое, что он сделал, да еще в канун Нового года, — снова отправился на работу. Но с другой стороны — пускай лучше сразу привыкает. Если она не сможет жить с этим, то не сможет жить с ним. Такая работа. Иногда по крайней мере.
— Ты что, хочешь, чтобы я поехал с тобой?
— Далеко до того места? — спросил Телль, хотя оба они знали, что это не имеет никакого значения.
Бьёркман пожал плечами.
— Нет. Пару миль.
Он наклонился вперед и с отвращением принюхался.
— Ты действительно можешь сесть за руль?
— Нет, но ты ведь тоже не можешь. Продолжим разговор по дороге?
— Конечно.
Они вышли из здания полиции и поехали через город. В это время на детских площадках начали появляться малыши со своими родителями, и пенсионеры стали бросать хлебные крошки птицам в парке Аннелунд. Хозяева киосков выносили на улицу рекламные стойки, завлекавшие низкими ценами на фейерверки, а через пару часов парковка на Кналлеланде должна была заполниться припозднившимися покупателями новогодних нарядов и недостающих продуктов к застолью. Город просыпался и готовился встречать Новый год.
— Штанга!
Бьеркман резко остановился и засигналил грузовику, не уступившему дорогу. Когда они снова поехали, он спросил:
— Ну а как ты справляешь Новый год, Телль?
— Я…
Он еще даже об этом не думал.
— …меня пригласили… старые друзья.
А ведь это было правдой, хотя он не ответил им, придет или нет.
— А ты?
— Пойду к соседям. Наши дома рядом, и мы по очереди встречаем Новый год друг у друга. Это удобно, поскольку после двенадцати сложно найти такси.
Стекла начали запотевать изнутри, и Бьёркман наклонился вперед, чтобы лучше видеть. Он убавил громкость радио и покосился на Телля.
— Кто начнет, ты или я?
Телль изложил основные факты по убийству Ларса Вальца, а Бьёркман к тому моменту уже свернул с основной дороги. Вскоре они оказались на узких проселках в лесах вокруг Вискафорса. Они проехали мимо кирпичных вилл, потом мимо редких маленьких домиков, и вскоре их окружил еловый лес. Здесь было много поваленных деревьев — похоже, местность сильно пострадала в последние годы во время ураганов.
— Богиня Гудрун не пощадила владельцев здешних земель, — подтвердил Бьёркман.
Кое-где поваленные деревья так и лежали друг на друге, демонстрируя, что местный лесовладелец не позаботился не только сделать изгородь перед ураганом, но и очистить после него лес. С левой стороны у них осталась вырубка. Телль молчал, а Бьёркман задумчиво хмыкал.
— Многое совпадает. Способ убийства: жертвы застрелены. У нас пока есть только предварительное заключение экспертизы, но скорее всего это один и тот же тип оружия. Тела жертв сознательно переехали несколько раз на тяжелой машине с широкими шинами.
— А жертва?
— Барт Улоф. Приблизительно того же возраста, что и твой. Жил один. Кажется, немного странный. Ближайшие соседи не имели о нем никакого понятия, он держался особняком. Занимался всем понемногу, в основном расчищал лес. Раньше он снимал помещение в гараже в Сванехольме, ремонтировал инструменты для лесного хозяйства. Семьи нет.
Дорога, спускавшаяся вниз, привела их на лесную поляну, покрытую мхом и березовой порослью. Посередине ее возвышался большой четырехугольный дом. Очевидно, когда-то он был красивым, но теперь красная краска облезла, обнажив полосы серо-коричневого дерева. Между деревьями в нижней части участка виднелось озеро.
Телль, не догадавшийся одеться поплотнее, почувствовал, как ботинки проваливаются в глинистый мох. Вода почти сразу же залилась внутрь.
За домом находился отдельный серый гараж на две машины, а пространство между домом и гаражом огородили полицейской лентой. Поляна была разворочена там, где предполагаемый джип поворачивал, тормозил и снова разгонялся, чтобы переехать уже мертвого человека. В следах от колес собралась дождевая вода, превратившая большую часть поверхности в глинистое месиво. Перед гаражными воротами было еще одно ограждение, квадрат размером примерно метр на два, где, как предположил Телль, и нашли тело.
Бьёркман подтвердил его догадку.
— Мы думаем, в него стреляли вон там.
Он жестом показал в нужную сторону.
— Возможно, после этого ему удалось встать или же он упал вперед, к стене гаража, вот здесь, где его переехали в первый раз.
Он показал на несколько вмятин на фасаде.
— Видно, что машина въехала в стену дома, но тело Барта лежало примерно вот тут, когда его нашли.
Он снова показал рукой.
— То есть машина протащила его метр или два — возможно, он застрял на кенгурятнике. Или же передвигался на своих двоих на автопилоте, но это маловероятно. Скорее всего он был уже чертовски мертв.
— Потом его переехали в последний раз, — дополнил Телль и показал туда, где земля была изрыта сильнее всего.
Бьёркман кивнул.
