Черный часослов - Эва Гарсиа Саэнс де Уртури
– Интересная история, – заметил я.
– Как видишь, использование религиозного вымысла для повышения продуктивности, – ответил Тельмо. – Так вот, как я говорил, Сара публиковала свои работы в профессиональных журналах.
– Так ты был знаком с ней лично? – продолжал допытываться я.
– Мне не довелось ни разу с ней пообщаться, хотя иногда она бывала у нас в фонде и разговаривала с Гойей – не знаю, правда, о чем.
– А что ты думаешь об Эдмундо?
– Он был козлом, который ее не заслуживал, – не задумываясь, ответил Тельмо со злостью, едва не скрипя зубами.
– Говорят, он был большим ловеласом – ты что-нибудь знаешь об этом?
– Он всегда нанимал к себе в магазин молодых умных девушек, которые в то же время – думаю, из-за разницы в возрасте – легко попадались на его манипуляции. Ты ведь профайлер, так что, наверное, уже пришел к заключению, что Эдмундо был классическим нарциссом.
– Спасибо за замечание – да, именно подобное впечатление у меня сложилось, – подтвердил я. – А ты знаешь Лореа, его последнюю сотрудницу?
– Да, мы с ней пересекались на курсе по каталогизации.
– Это правда – то, что о них говорили?
На самом деле о них ничего не говорили, но это была моя любимая фраза, для того чтобы развязать язык собеседнику. Вот это точно была классика из учебника по проведению допросов.
– Да, это правда. У Эдмундо и Лореа была интрижка, но вообще ему уже не было до нее дела.
– Из-за Сары?
– Насчет Сары ничего не известно: она была слишком недосягаемой женщиной, даже для него.
Я увидел, что Хуан де ла Куэста попрощался с инспектором Менсией, и она помахала мне рукой, показав жестом, что позвонит попозже.
– Ладно, Тельмо, на этом закончим, чтобы ты поскорее мог взяться за работу, – сказал я и дал отбой, после чего подошел к Хуану: – Я сейчас уезжаю обратно в Виторию; если у вас появится что-то важное для нас, дайте знать.
– Я возвращаюсь в свою типографию – работать, так что вы знаете, где меня найти.
– Она находится в квартале Лас-Летрас, верно? Типография «Дон Кихота»?
– Да, сейчас это Общество Сервантеса, которым я руковожу, – на улице Аточа. Вас это интересует? Хотите, чтобы я вам все показал?
– Нет, нет, спасибо; просто гостиница, где я остановился, как раз в квартале Лас-Летрас.
– В таком случае нам по пути. К тому же мне хотелось бы рассказать вам еще кое-что, о чем я не упоминал при Гаспаре. Вы слышали что-нибудь о легендарном затерянном книжном магазине Педро Барделя?
– Нет, никто из книготорговцев ни разу не обмолвился мне о нем.
– Потому что Гаспар говорит только о том, что знает наверняка. Но мне удалось сорвать покров с тайны. Я нашел этот магазин. Пойдемте со мной: я покажу вам пещеру Али-Бабы, полную книжных сокровищ.
25. Затерянный книжный магазин
Май 2022 года
Мы дошли до улицы Прадо, узкой и очень уютной, где располагалось множество мелких магазинчиков. Наш путь пролегал в многоликом потоке местных жителей и туристов. Мимо нас сновали фургоны доставки и курьеры на велосипедах с квадратными рюкзаками за спиной. Меня очаровывала атмосфера этого места в самом центре города, дух старинного квартала, отказавшегося расти и меняться.
Я подумал, что мы направляемся в «Либрерия дель Прадо», небольшой книжный магазинчик, где были выставлены на продажу старинные книги и гравюры, но Хуан прошел мимо него и остановился между подъездом, обозначенным цифрой семь, и следующим, где располагалась антикварная лавка, под номером девять. Я уставился на опущенные рольставни, изрисованные большими желтыми граффити.
– Посмотрите внимательно – ничего не видите?
– Какой-то магазин, очевидно давно закрытый, – произнес я.
– Совершенно верно, закрытый вот уже больше сорока лет. Но посмотрите еще, посмотрите внимательней на фасад. Видите следы, оставшиеся от названия магазина?
«Ого…» – подумал я.
– Да, вы правы: похоже на то, что там действительно были большие буквы, составлявшие имя «Педро».
– Именно так. Педро Бардель. У меня в семейном архиве сохранились чеки многолетней давности, и там указан адрес магазина Педро Барделя: улица Прадо, девять. Если хотите, можем зайти сейчас в типографию, и вы увидите всё своими глазами.
– В этом нет необходимости. Но я не совсем понимаю, к чему вы ведете.
– Так вот, Педро Бардель был одним из тех девяностолетних старцев, умерших во время первой волны ковида. Правда, он уже давно отошел от дел. Педро был патриархом мадридских букинистов, я вырос на легендах о нем. Однако он выгодно женился, семья его жены владела шахтами, и у него отпала необходимость заниматься книготорговлей. Говорили, что в его закрытом магазине хранилось двадцать тысяч экземпляров. Некоторые мои друзья-букинисты из старой гвардии рассказывали, что в этой коллекции чего только не было – в том числе и высоко ценящиеся сейчас путеводители девятнадцатого века с гравюрами и акварелями испанских городов, часословы, готические книги, инкунабулы. И посмотрите… видите это балкончик на антресольном этаже? У меня из головы не выходит то, что когда-то рассказал мне один знакомый из книжного магазина Лопе: Бардель иногда поднимал жалюзи и открывал эту пещеру с сокровищами – исключительно из удовольствия выставить напоказ свои богатства и продемонстрировать их другим коллекционерам и книготорговцам. Когда кто-то из них высказывал желание купить какой-нибудь экземпляр, Педро тут же поднимал цену, а потом и вовсе отказывался продавать книгу, даже если покупатель был согласен на все. Ему не нужны были деньги – он делал это только для того, чтобы похвалиться и потешить свое тщеславие. Как можете догадаться, Бардель нажил себе таким образом некоторое количество врагов. Тот книготорговец рассказывал мне, как однажды Педро пригласил его к себе в магазин и провел на антресольный этаж, и там, на этих белых ставнях, постоянно теперь закрытых, висели гравюры Гойи, приколотые к дереву кнопками! Можете себе представить? Он в течение нескольких десятилетий не желал их продавать – только для того, чтобы держать их запертыми в своем магазине, приколотыми кнопками к ставням.
Этот рассказ произвел на меня впечатление: я представил себе, как больной Франсиско де Гойя работал над этими гравюрами в свой самый темный период, не подозревая, что несколько веков спустя плод его стольких творческих усилий будет гибнуть, распятый, в магазине жадного коллекционера.
– Вы считаете, что экземпляр, который ищем мы с инспектором Мадариагой, может находиться здесь? –
